Начиная с момента основания, Петербург возглавлял авангард российской архитектурной мысли. Будь то барокко, модерн или конструктивизм, город впитывал новые стили, адаптировал к себе и давал импульс развитию другим регионам. Сегодня, напротив, Петербург выделяется градостроительным консерватизмом. Что нужно, чтобы город развивался, не утратив богатейшее накопленное архитектурное наследие, каким должен быть петербургский архитектурный стиль в XXI веке — обсудили участники дискуссии «Гений места. Петербургская застройка XXI века», которая прошла в рамках архитектурно-градостроительного Форсайта РБК 2024/25.
Ключевое слово: контекст
Важнейшей чертой петербургского стиля участники дискуссии назвали внимание к контексту. «Петербургский характер — это когда думают об интеграции в среду. Московский более о себе, о том, как выделиться, показать себя. Петербургский должен строиться с учетом контекста», — подчеркнула директор по маркетингу и продукту ГК «Красная стрела» Марина Агеева.
«На мой взгляд, современная архитектура в центре города должна быть похожа на то, что строилось несколько веков назад. Это Северная Европа, это фасады, которые выглядят дорого, максимально насыщенные и гармонирующие с окружающей застройкой», — поддержал мысль управляющий партнер ГК Fizika Development Александр Кравцов.
Генеральный директор Derevo Park Андрей Кочетков, в свою очередь, напомнил, что Петербург всегда шел в авангарде российской архитектуры, и учитывать контекст тоже можно по-разному. «Будь то барокко, модерн или конструктивизм 30-40-х годов, город первым впитывал новые стили, адаптировал к себе и давал импульс развитию другим регионам. Важно соблюдать основные параметры — но при этом не обязательно копировать. Петербург раньше был авангардным, а сейчас стал более консервативным. С точки зрения архитектуры — особенно ландшафтной — тут в этом плане карт-бланш», — считает эксперт.
«В архитектуре наша цель — не самовыражение, а попытка почувствовать то, что для этого места априори уже присутствует, гений места. То, как старые архитекторы чувствовали плечо соседа — это действительно важная вещь. В то же время, пытаться сейчас тупо копировать фасадные решения прошлых веков — будь то классика или модерн — это не совсем уместно, должен оставаться след от сегодняшнего XXI века. Архитектура — это каменная книга, которую человек должен иметь возможность прочитать», — напомнил генеральный директор архитектурного бюро «Земцов, Кондиайн& Партнеры» Михаил Кондиайн.
Слагаемые стиля
Крайне важная черта для Петербурга — это объект, как произведение искусства, полагает руководитель отдела инвестиций ГК «Союз Девелопмент» Елена Саева. «Историчность и доступность нужна для того, чтобы жители и гости города могли наслаждаться архитектурой, и в то же время современным комфортом. В этом отношении выигрывают мульти форматные проекты, которые включают в себя — жилой дом, апарт-отель, бизнес-центр, развлекательные пространства, где скапливается мощный трафик различной аудитории», — пояснила она.
Петербургский стиль — это уместность и доступность, поддержала директор по продажам жилой недвижимости Группы компаний «Кронунг» (Kronung Group) Елена Алещенко. «Мало создать что-то архитектурно изысканное для города, важно еще и вдохнуть жизнь в это новое место. Поэтому знаковые проекты города, на мой взгляд, должны содержать разные функциональные назначения: жилой дом, гостиница, бизнес-центр или коворкинг – то, что обеспечит доступ и сделает новое место популярным», — сказала она.
В свою очередь, собственник группы компаний Bau City Development Кирилл Сиволобов отметил тяготение петербургской архитектуры к европейским трендам. «В моем понимании, текущая петербургская архитектура ближе к европейской, она начиналась как европейская и логично продолжает эту традицию. В Москве, для сравнения, культура строительства ближе к азиатской, высокая плотность и высотность застройки — это текущий тренд азиатских мегаполисов — сказал он.
«Главная особенность Петербурга — это глубокая архитектурная традиция, которая идет не прекращаясь с момента создания Петербурга, — подчеркнул, в свою очередь, архитектор, академик архитектуры Михаил Мамошин. — У нас сложилась своя идентичная петербургская архитектурная школа, и кроме того, у каждого архитектора есть свое «генеалогическое древо» от учителя к ученику».
Контекст: наглядно
Необходимость сочетать контекст, традицию — и новизну становится настоящим вызовом для архитекторов и девелоперов. Один из ответов на этот вызов — многослойность. Михаил Кондиайн показал ее на примере проекта комплекса апартаментов Ye’s Марата на месте фабрики им. Крупской: «Наружный слой — галерея, как память места, отсылка к решетке с каменными столбами, которыми была окружена фабрика. Второй слой — XIX век, с элементами классики, чтобы деликатно вписаться в окружающую застройку 19-го века, следующий — грубый рустованный кирпич в стиле фабричной архитектуры XX века. И внутренний слой–XXI век — металл и стекло».
Марина Агеева привела еще один пример, как память места отражается в современном проекте, начиная от названия: «Мы реализуем проект «Регенбоген» на Васильевском острове, и для нас очень важно было сохранить преемственность истории места. Название объединяет два ключевых символа места. Во-первых, немецкое происхождение — мы строим на территории, ранее принадлежавшей заводу им. Козицкого, он же ранее завод «Сименс и Гальске», который производил телеграфные аппараты и радиостанции. В советское время этот завод выпускал телевизоры «Радуга», и этот бренд стал вторым символом. «Регенбоген» — это немецкое слово, которое в переводе означает «радуга». В архитектуре, по ее словам, индустриальное прошлое места отразилось в сочетании темного кирпича, больших окон, металлического декора на фасаде. Причем орнамент на декоративных панелях содержит зашифрованный текст на азбуке Морзе — отсылку к телеграфным лентам.
Александр Кравцов поделился опытом совмещения реконструкции и нового строительства в одном проекте на примере жилого комплекса «Моисеенко, 10»: «Архитектурный проект выполнял Евгений Герасимов. Естественно, он вдохновлялся «Невской Ратушей». Там сейчас строится последняя очередь — его авторства — и мы имеем смежный участок. В фасадах мы также использовали работы художника Анатолия Белкина». По словам Александра Кравцова, и в оформлении фасадов, и во внутреннем дизайне используется тематика болот, характерная для северного модерна — изображения жаб, камышей, стрекоз, имитация воды на потолке.
Андрей Кочетков на примере ландшафтного дизайна показал, что контекст можно обыграть и на контрасте. «С классицизмом, барокко, модерном очень классно сочетаются современные приемы ландшафта — новая волна и другие. Здесь главное не делать полумер. Мы можем сделать полное противопоставление классике через суперсовременное благоустройство с другим формообразованием, с другим насыщением, озеленением, монохромным решением и так далее», — рассказал он. При этом, по словам эксперта, важно правильно встроить ландшафт в пешеходные связи и учитывать брендбук девелопера, для которого создается благоустройство.
В свою очередь, Елена Саева подчеркнула роль многофункциональности окружающей градостроительной среды для реализации интересного проекта: «Мы сейчас реализуем проект апартаментов на территории фабрики «Скороход». И умышленно назвали его «Пространство». Оно находится в центре кластера с большим количеством инфраструктуры, которая является вдохновением для реализации проекта и создает микро-климат района».
Новые горизонты
Петербургская архитектура продолжает вбирать черты западных стилей. «Один из наших построенных жилых комплексов, «Баухаус», тому пример. Мне нравится чикагская архитектурная школа, начало модернизма в Америке, и наш дом сделан в этом строгом стиле. Две башни объединены единой входной группой. Фасад выполнен из объемной керамики, что придает дому особый лоск. Архитектурная подсветка делает дом выразительней. И все это дополнено роскошным ландшафтным дизайном», — поделился Кирилл Сиволобов.
Технологии же позволяют решать сложные задачи, и на стыке внешних ограничений и новейших технологий рождаются новые интересные решения, отметила Елена Алещенко. «Взять наш проект в Пушкине — там есть ограничения в виде требований администрации по высотности 12 м по коньку и условие, что все кровли должны быть скатными. Четыре этажа там не построить, значит, делаем три. В результате у нас получились окна высотой 3,5 м. Мы сделали скатную кровлю, как требовалось, а окна вынесли чуть выше фасада», — рассказала она.
По мнению Михаила Мамошина, архитекторам для расширения творческого кругозора нужно работать в максимальном количестве жанров, типологий строительства. Сам архитектор в последние годы внес в свою копилку строительство и восстановление храмов и работу со скульптурой — речь идет о памятном знаке «Петр I, спасающий утопающих близ Лахты», который был выполнен совместно со скульптором С.В. Мокроусовым-Гульельми, также в настоящее время вместе с ним ведется работа над проектом Триумфального столпа, посвященного победе России в Северной войне, на территории «Лахта центра». Он был задуман еще Петром I, проект создан Бартоломео Растрелли, работы продолжил Андрей Нартов, но проект так и не был реализован. «Архитекторы должны все, если есть возможность, работать со скульпторами, ставить памятники — это заметно расширяет поле творческой деятельности, оттачивает мастерство», — подчеркнул Михаил Мамошин.
Сложности и перспективы
Одной из ключевых сложностей для работы в центре Петербурга остаются градостроительные нормативы. Участники дискуссии признали роль деятельности градозащитников и появления жестких нормативов в прекращении «варварства 90-х», однако сегодня, по мнению экспертов, эти жесткие рамки мешают сохранению исторического наследия.
«Сегодня у нас запрещена реконструкция в центре города. Возможен косметический ремонт, капитальный ремонт без каких-либо изменений в здании и реставрация. Значит, мы не можем по-настоящему обновлять среду, и город будет разрушаться. Иногда и кирпичная кладка уже состарилась, не говоря о фундаментах на деревянных сваях или лежнях, о деревянных балках внутри здания, которые гниют и угрожают обрушением», — посетовал Михаил Кондиайн.
Он указал и на моральное устаревание зданий — современному жителю нужны и современные лифты, и паркинги, и высококлассная инженерия.
Реконструкция невозможна не только из-за прямого юридического запрета, но и в связи с нормативами по инсоляции, по пожарной безопасности, которые в центре просто невозможно соблюсти. «Если бы все наше градостроительное сообщество разработало, согласовало и утвердило отдельные нормы для исторического центра, это стало бы долгожданным решением проблемы», — считает Михаил Мамошин. Но для такого шага не хватает ни политической воли, ни сплоченности сообщества, признали участники дискуссии.
Тем не менее, прогрессивной архитектуре в Петербурге — быть, уверены эксперты. «В текущих экономических условиях мы с проектом на соседнем пятне не можем конкурировать ценой — только продуктом. И да, наша задача этот продукт сделать дифференцированным, используя все инструменты — архитектуру, локацию, многофункциональность, нестандартные решения, дизайн, и соответствующие запросу рынка планировки, что в свою очередь формирует ликвидный чек и спрос», — заключила Елена Саева.
