Наложенные западными странами санкции всерьез ударили по многим предприятиям Ленобласти. Однако инвестиции в основной капитал региона уверенно растут. РБК Петербург спросил заместителя председателя правительства Ленинградской области по экономике и инвестициям Дмитрия Ялова о том, какие изменения происходят в экономике региона и что сейчас интересует инвесторов.
Какие отрасли пострадали
— Есть ли проекты, которые инвесторы откладывают из-за неопределенной ситуации в экономике? Из каких они отраслей?
— Первые, кто заявил о приостановке инвестиций, — это западные компании. По большей части это касается компаний из Скандинавии. Планы развития в Ленинградской области были у компаний из индустрии химии, строительных материалов, было «постпандемийное» восстановление, спрос на их продукцию рос. И первое, что сделали компании из «недружественных» стран, — заявили о приостановке этих проектов.
— По каким сферам санкции ударили наиболее существенно?
— Под пятый пакет европейских санкций попала вся деревообработка. В СЗФО такие производства были ориентированы на экспорт. В Ленобласти есть деревообрабатывающие предприятия, которые экспортировали в страны Европы 90–98% своей продукции. По сути, сейчас под официальными санкциями целая индустрия, ни о каких инвестициях туда речи нет, потому что рынка нет.
Под санкции попал большой объем оборудования гражданского назначения — валы для оборудования, ножи. Есть ряд компонентов, которые не попали под санкции, но в связи с «истерикой» на Западе они не поставляются компаниями в добровольном порядке. Это сильно влияет на реализацию многих других производственных проектов. У большинства предприятий в Ленобласти было установлено немецкое или итальянское оборудование, китайское оборудование используется значительно реже. Думаю, у них получится заместить европейских поставщиков, но на это нужно время.
«Есть ряд компонентов, которые не попали под санкции, но в связи с «истерикой» на Западе они не поставляются компаниями в добровольном порядке».
— Как вы считаете, смогут ли деревообрабатывающие компании переориентировать свой экспорт на Китай?
— Сложный вопрос, потому что мы понимаем, лес — это относительно объемный и недорогой товар и логистика съедает значительную часть его стоимости. Экспортировать в Китай древесину по многим направлениям невозможно, так как это экономически нецелесообразно. Здесь речь может идти о трех направлениях, которые в комплексе помогли бы разрешить ситуацию.
Во-первых, обеспечить рост потребления в стране. И это задача для нас, для чиновников. Например, фельдшерско-акушерские пункты, небольшие торговые центры и павильоны в России строятся в основном из легких металлических конструкций. Если мы начнем строить такие объекты в большей степени из дерева, мы сможем обеспечить рост инвестиций в эту отрасль. Но чуда не бывает, мы полностью не заместим возможности экспорта. Тем более европейский рынок был высокомаржинальным, стоимость продажи нашей древесины в Евросоюзе и внутри страны будет отличаться.
Поэтому вторым пунктом я бы отметил возможность поставлять древесину в «дружественные» страны, которые не объявили санкции и экспорт туда еще доступен. Например, в Турцию — по логистике она существенно ближе, чем Китай.
В-третьих, увеличивать глубину переработки. Де-факто у нас и так запрещен экспорт кругляка — есть запретительные пошлины на вывоз необработанного леса. Наши производители могли бы более активно перерабатывать лес в фанеру, плиту, ламинат, ДВП, мебель. Это дорогостоящие виды продукции, которые экспортировать выгодно, и ее можно возить на достаточно большие расстояния.
— Что в данный момент происходит с деревообрабатывающими компаниями Ленобласти? Что с их продукцией?
— Компании уже снизили объемы производства, ряд компаний ушли в режим простоя. К сожалению, есть и примеры, когда компании просто закрываются. У нас в регионе сейчас в целом около 10 тыс. работников из разных сфер в режиме простоя. Они получают 2/3 от заработанной платы, но мы абсолютно уверены, что большая часть компаний выйдет из этого простоя. К счастью, роста безработицы пока мы не видим. Большинство компаний являются экономически здоровыми, они видят перспективы и сейчас перенастраивают процессы, логистику, маркетинг. И первое, о чем они думают, — это сохранение коллектива.
Новые инвестиции
— Что сейчас происходит с инвестиционной активностью в Ленобласти? Как она изменилась за последние месяцы?
— Еще в начале марта у нас были сомнения: наберется ли достойный перечень соглашений для подписания на ПМЭФ. К счастью, ситуация оказалась оптимистичнее. На ПМЭФ-22 мы планируем заключить более 20 соглашений на общую сумму около 100 млрд руб. Обращу внимание, что мы специально проводили анализ того, как реализуются ранее заключенные соглашения. Многие скептически относятся к большому количеству соглашений, полагая, что они так и остаются только на бумаге. Но, по данным прошлых лет, у нас 80–90% соглашений, подписанных на экономическом форуме, становятся реализованными проектами. И только 10–20% договоренностей по решению самого бизнеса не реализуются.
— В прошлом году вы подписали на ПМЭФ 30 проектов на общую сумму 1 трлн руб. Получается, падение инвестиций в 2022 году по отношению к 2021 году произошло в 10 раз — это довольно много.
— Это не совсем релевантное сравнение. В прошлом году у нас был крупный газохимический проект. Если посмотреть объем инвестиционных соглашений по годам, то он достаточно равномерный: в среднем мы заключаем на ПМЭФ соглашений на общую сумму 100–300 млрд руб. Без масштабных проектов 100 млрд руб. — это не низкий объем инвестиций.
— Если смотреть на динамику инвестиций в основной капитал Ленобласти, то этот показатель в 2021 году вырос, есть ли шанс, что рост продолжится в 2022 году?
— В 2020 году объем инвестиций составил 405,3 млрд руб., в 2021 году он вырос на 5,6% — до 442,8 млрд руб. Сейчас сложно давать прогноз по итогам 2022 года, но, ориентируясь на консервативные расчеты, я думаю, что показатель вырастет на несколько процентов. К тому же объем инвестиций по полному кругу организаций за I квартал 2022 года составил 78,4 млрд руб., и это 124,1% к аналогичному периоду прошлого года.
— Какие сферы экономики Ленобласти сейчас наиболее сильно интересуют инвесторов? Изменились ли как-то за год интересы инвесторов?
— Произошла определенная эволюция в пользу проектов по импортозамещению, ориентированных на потребление в b2b-сегменте. Мы понимаем, что по частному спросу, за счет которого росла российская экономика последние десятилетия, будет серьезный удар. Это связано с тем, что многие физлица сейчас уходят в режим неполной занятости, снижаются средние доходы населения. И впервые драйвером роста экономики выступает бизнес. Из-за бешеного спроса на проекты по импортозамещению мы даже ввели новую меру поддержки по субсидированию 50% арендной платы для тех проектов, которые срочно открывают новые производства. У нас уже есть первые интересанты — проекты в сфере машиностроения, производства оборудования. Например, недавно мы открыли производство кондиционерного холодильного оборудования, а мы знаем, что значительная часть этого оборудования попала под санкции.
«Из-за бешеного спроса на проекты по импортозамещению мы даже ввели новую меру поддержки по субсидированию 50% арендной платы для тех проектов, которые срочно открывают новые производства».
Большой спрос на проекты, связанные с туризмом. Последние два года драйвером роста этой отрасли выступала пандемия, сейчас — ограничения по перелетам в Европу. Мы понимаем, что из-за этих ограничений многие петербуржцы будут с удовольствием отдыхать в Ленобласти. Мы уже видим рост спроса на глэмпинги, экоотели. Наше Агентство экономического развития сейчас активно работает, чтобы помочь бизнесу реализовать проекты из этой сферы.
— Можно ли говорить, что сейчас есть тренд на перетекание инвестиций в производственную сферу?
— Мы не можем сказать, что была какая-то инвестгруппа, она строила торговые центры или производила мебель, ориентированную на частный спрос, и вдруг стала делать кондиционеры. Это не так. Все-таки большинство инвесторов, которые приходят в Ленобласть с производствами, имеют ту или иную отраслевую привязку. Как правило, если смотреть на историю новых производств, то раньше, в 1990–2000-е годы, эти компании импортировали какие-то западные комплектующие, оборудование. Предприниматели разобрались в этой отрасли, получили свою достойную долю на рынке, далее уже удлинили цепочку добавленной стоимости и стали сами что-то производить — то, что они понимают и в чем у них есть компетенции. Поэтому сейчас мы скорее видим не перетекание инвестиций из одной сферы в другую, а то, что в одних секторах инвестиции пока замерли, а в других инвесторы стали более активными.
— Какие проекты планируется запустить в 2022 году? Как вы оцениваете объем инвестиций в них?
— Общий объем инвестиций в проекты, которые планируются к запуску в этом году, составляет порядка 40 млрд руб. Среди них — запуск нового производства по выпуску творожных сыров «Молочная культура», которое в 4 раза увеличит объем производства сыров и сырной продукции в Ленобласти. Объем инвестиций в этот проект — 1 млрд руб. Компания «МегаТек» в этом году завершила первый этап инвестпроекта по созданию производства промышленного оборудования спецназначения в Ленобласти. На заводе разрабатывают и выпускают вентиляционное и теплообменное оборудование на АЭС. Объем инвестиций составил 500 млн руб., сейчас ведется работа по реализации второго этапа. Недавно открыто инновационное производство химических добавок на производственной площадке компании «Полипласт». Объем производства увеличится до 150 тыс. тонн в год в Кингисеппе. Объем инвестиций — 2,8 млрд руб. Это производство химии, которое необходимо для строительных материалов. Есть ряд других проектов, соглашения по которым мы будем подписывать на ПМЭФ.
Как Ленобласть поддерживает бизнес
— Помимо деревообрабатывающей промышленности и производств, которые зависят от импортных комплектующих, есть ли еще бизнесы в Ленобласти, пострадавшие от санкций?
— Сегодня также наиболее уязвимы предприятия по производству автокомпонентов. В Ленобласти есть более десяти компаний, которые были поставщиками для петербургского автокластера, прежде всего для завода Hyundai. Сейчас конвейер автоконцерна остановлен и предприятия тоже в простое.
— Какие основные меры поддержки Ленобласть направила пострадавшим предприятиям? Во сколько региональному бюджету обошлись эти меры поддержки?
— Те проблемы, которые возникли в отраслях, не сопоставимы с регионом. Поэтому большая часть объема поддержки идет с федерального уровня. Самая значимая мера поддержки, на мой взгляд, отсрочка оплаты начислений в фонд оплаты труда за II и III кварталы. Совокупно эта мера поддержки дает рассрочку платежей на 1,6 трлн руб. Это беспроцентный заем на случай, если бизнесу придется переналадить оборудование, изменить логистику в моменте. Без этой меры поддержки компаниям пришлось бы брать кредиты по высоким процентным ставкам.
Что касается региональных мер поддержки, то мы направляем 220 млн руб. на компенсацию процентной ставки по кредитам. Это позволит предприятиям Ленобласти привлечь до 3 млрд руб. для пополнения оборотных средств и реализации новых проектов. Это тоже значимая мера поддержки, так как у многих компаний нарушились цепочки поставок и даже некоторые российские компании перестали делать рассрочку платежей. Если раньше компания получала деньги от заказчика через 60 дней и имела рассрочку по своим платежам на 60–90 дней, то сейчас некоторые крупные заказчики платят через полгода, а поставщики комплектующих и расходных материалов, в основном иностранные, просят чуть ли не предоплату.
Помимо этого, мы «за рубль» передаем в аренду земельные участки для реализации проектов по импортозамещению при условии строительства производственных помещений на не менее 60% участка.
Подготовила Виктория Саитова
