Спешный переход на онлайн-формы обучения в период пандемии сослужил плохую службу идее цифровизации школьного образования. Она была в значительной мере дискредитирована и в глазах родителей учеников, и в глазах педагогов. Даже руководители школ, имеющих репутацию наиболее «продвинутых», сегодня не видят очевидной пользы в использовании онлайн-каналов передачи знаний — это показала дискуссия «Школьное образование: время для цифровизации?», организованная РБК Петербург. Отдельные цифровые инструменты можно интегрировать в образовательный процесс, но весьма умеренно, считают учителя и руководители учебных заведений, а дистанционный формат, по их мнению, нужен как «неизбежное зло» в форс-мажорных обстоятельствах.
Если тракторист преподает математику
Рассуждая о перспективах гибридного формата обучения, директор Президентского физико-математического лицея № 239 Максим Пратусевич привел аналогию: однажды, еще в советское время, областной методист по математике увидел, как объясняют правила сложения обыкновенных дробей в одной из деревень. Учитель предлагал детям складывать знаменатель со знаменателем, а числитель — с числителем. На резонное недоумение методиста преподаватель ответил, что он тракторист, а больше преподавать математику некому. Чтобы исправить ситуацию, методист сказал детям, что разобранным ранее способом дроби складывали до революции, а сейчас надо использовать другой метод.
«Если такое происходит сейчас в какой-то школе, то онлайн-курс будет спасением, — резюмировал Пратусевич. — Но если мы говорим о настоящем образовании; о том, которое воспитывает будущих разработчиков технологий, то эффективен только очный формат. Иначе никак. Другое дело, что в некоторых случаях дистант — все же лучше, чем ничего».
В прошлом учебном году российские столицы выбрали разные пути минимизации рисков пандемии в школах: в Москве школы ушли на дистант, а в Петербурге было предложено смешанное обучение, которым могли воспользоваться те, кто хотел. Это отразилось на результатах участия во Всероссийской олимпиаде по математике. Традиционно у Москвы было в 2,5 раза больше дипломов, чем у Петербурга, а в этом году их количество оказалось примерно равным. Более того, в соревновании девятых классов (это ученики, которых еще не успели обучить в профильных школах) Москва проиграла Петербургу существенно.
«Это результат дистанционки, — объясняет Максим Пратусевич. — В столице есть и специалисты, и материально-техническое обеспечение, но это не спасает. Поэтому в 239-й школе не нужно гибридное обучение, необходимо очное. Все наши ученики, ушедшие на смешанное обучение, потеряли в результатах: например, с твердой четверки, переходящей в пятерку, вернулись с тройкой, переходящей в двойку. Волшебства не бывает».
Неизбежное зло
Впрочем, как инструмент поддержания учебного процесса в безвыходной ситуации дистанционный формат вполне применим, признают участники разговора. Директор Инженерно-технологической школы № 777 Вера Князева напомнила, что в дни выборов дистанционный формат спасал школы от потери учебных часов: если бы не он, занятий бы просто не было.
«Эта форма не заменит живого общения, но ее можно использовать в образовательном процессе, — убеждена Князева. — В майские праздники всегда поступает много заявлений от родителей об отсутствии детей в школе по семейным обстоятельствам — все едут на дачу. Поэтому в такие дни можно перевести учеников на дистанционное обучение. Но соотношение очного и дистанционного форматов должно быть разумным: не 50% на 50%, а максимум 95% на 5%».
Максим Пратусевич подтверждает, что общение — важнейшая составляющая процесса обучения. Он напоминает: разнообразных онлайн-курсов для школьников в сети достаточно, на сайте «Российской электронной школы» собран обширный контент по различным темам школьной программы, однако его мало используют. «Без педагога и взаимодействия учеников это не работает: вопрос не в доступности контента, а в педагогической обработке. Дети учат друг друга — и это как минимум половина успеха, а при дистанционном обучении это исчезает», — говорит Пратусевич. «Я не перестаю повторять, что образование — это насилие, — подчеркивает он. — Добровольно никто не учится, а заставить учиться на расстоянии — значительно сложнее, чем в классе. Нельзя педагогическую задачу решить технологическими средствами».
Заместитель директора по информационным технологиям школы № 777 Сергей Сидоркин считает, что точки роста при использовании дистанционного или гибридного формата есть, и их надо использовать. «Образование слишком консервативно, и не может двигаться вперед так активно, как технологии, — поясняет Сидоркин. — Единицы школ будут применять дистант, но будут ли так делать другие образовательные учреждения, и есть ли у них ресурсы для этого — большой вопрос».
Заместитель председателя Комитета по образованию Санкт-Петербурга Михаил Пучков напомнил, что электронное обучение и дистанционные образовательные технологии есть и в том или ином виде применяются уже сейчас. А вот нужно ли расширять их использование — вопрос. «Есть определенные ситуации, когда невозможно организовать очное обучение. Но соотношение в процентах должно определяться конкретными педагогическими задачами, которые стоят перед образовательным учреждением и учителем», — пояснил эксперт.
Кадровая помощь
В удаленных районах или там, где не хватает учителей, вполне можно переходить на дистант или использовать смешанный вариант. Например, в Новгородской области по инициативе министерства образования региона реализован проект «Биржа учителей».
В области есть жесткая нехватка кадров, и чтобы ее минимизировать, разработали схему: если в конкретной школе нет преподавателя, можно назначить преподавателя нужной квалификации из другой школы. Он может провести урок и в свой школе очно, и в другой школе удаленно, решив сразу две задачи. При этом процесс назначения преподавателя может быть весьма быстрым.
И хотя подобное начинание вызвало интерес у петербургских педагогов, они считают, что проблема в другом: кадровый голод не позволяет найти тех педагогов, которые готовы быстро включиться в подобную работу. Учителей не хватает даже в петербургских школах, а в регионах — тем более. На дефицитном рынке искать тех, кто разбирается в новых технологиях — задача практически нерешаемая.
«Вопрос о том, владеет ли человек цифровыми технологиями, будет не первым, не вторым и даже не третьим из тех, которые я задам соискателю, так как это не является критическим фактором для приема на работу», — объясняет Максим Пратусевич.
«К сожалению, во многих школах средний возраст педагога достигает 55 лет — это люди, которые привыкли работать по старинке, не готовы к новому», — добавляет Вера Князева.
Яйцо и курица
Еще одна особенность цифровизации школ напоминает проблему курицы и яйца. С одной стороны, внедрять цифровые технологии мешает отсутствие понимания, как они помогут образовательному процессу, и учителей, которые бы этими технологиями владели. Максим Пратусевич заметил, что в школе приобретаются, например, роботы для классов робототехники, и не всегда есть педагоги, понимающие, как их использовать.
С другой стороны, учителя не смогут научиться использовать те или иные решения и понять, как их интегрировать в учебный процесс, пока таких инструментов не будет в школе.
Каждая школа ищет свой путь выхода из этого логического парадокса. Например, как рассказал Сергей Сидоркин, в школе № 777 организовано внутреннее обучение, через которое проходят все новые педагоги. Причина такого подхода в том, что в школе много оборудования и ПО, с которым в других школах учителя не сталкиваются.
Заметим, однако, что это нестандартная школа: она была создана с нуля и, соответственно, укомплектована цифровыми решениями, которые изначально были подобраны под специфику учебного заведения. Поэтому во многом такой подход — вынужденный. И все же Вера Князева подчеркивает, что школа всегда открыта для тех директоров, которые хотят узнать о применяемых решениях. Президентский лицей № 239 также готов делиться опытом.
Кому нужна цифра
Не до конца выясненным остается и вопрос о том, на кого именно должны быть ориентированы цифровые решения: на педагогов, школьников или родителей, ведь все они являются участниками образовательного процесса. И предпочтения у каждой из этих групп разные.
Например, педагоги признают, что для первоклассников, которым подарили их первый смартфон или которые активно используют гаджеты родителей, школьный мир кажется не таким ярким и интересным; они разочарованы. И цифра могла бы помочь вовлечь детей в процесс обучения.
Педагоги же не хотят, чтобы их жизнь осложнялась за счет внедрения новых цифровых инструментов, которые нужно встраивать в учебный процесс, а кроме того, за которые нужно нести материальную ответственность. Один из вендоров рассказал о том, чем закончилась пилотная поставка в школу планшетов: после того, как дети разбили несколько штук, остальные были изъяты у учащихся и убраны подальше. И хотя детям работа на планшетах нравилась, проект был прекращен.
Другой пример — электронный журнал, который во многих школах дублирует традиционные бумажные журналы и дневники. Таким образом, инициатива, которая могла бы позволить уменьшить нагрузку на педагогов, привела к выполнению ими двойной работы. Неудивительно, что многие родители жалуются на некачественное ведение педагогами электронного журнала.
Именно об этом говорит Вера Князева: «Хотелось бы, чтобы новые цифровые решения были интегрированы друг с другом. Чтобы это были не отдельные системы, которые отягощают работу сотрудников школ, а наоборот — чтобы новые системы, которые придумываются, шли во благо учителям и коллективу. Сегодня, к сожалению, одна система запрашивает одну информацию, вторая — другую, они не согласуются друг с другом, и очень много времени уходит на ввод данных».
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.
