Экономика Ленинградской области, для которой прогнозировали значительный спад из-за экспортной ориентации ключевых отраслей и ухода крупных западных компаний (таких, например, как IKEA, имевшая завод в Тихвине), показала неожиданно позитивные результаты. В прошлом году объем промышленного производства в регионе заметно сократился. Однако, несмотря на ужесточение санкций, промышленность быстро начала восстанавливаться и уже в апреле превысила прошлогодние показатели.
О факторах роста, о текущем положении разных отраслей промышленности, о том, как правительство помогает бизнесу справиться с проблемами, и о судьбе инвестиционных проектов региона в интервью РБК Петербург рассказал заместитель председателя правительства Ленинградской области, председатель Комитета экономического развития и инвестиционной деятельности Дмитрий Ялов.
«То, чего мы не ожидали»
― По последним данным, ИПП Ленобласти за январь-апрель составляет 100,4%, но объем отгрузки обрабатывающих производств за I квартал ― на 15,5% меньше, чем в прошлом году. О чем говорят эти цифры? Можно ли сказать, что спад промышленного производства преодолен? И экономика региона в целом ― уже преодолела кризис 2022 года?
― На цифры, которые мы наблюдаем сейчас, влияют два момента. Во-первых, в начале 2022 года экономика, по сути дела, еще работала в условиях, которые были до специальной военной операции. Кроме того, в первое время после начала СВО темпы промышленного производства и отгрузок были во многом аномальными, потому что все бросились покупать товары народного потребления ― мебель, бытовую технику и т.д.: боялись дефицита или сильного подорожания. Настоящий спад начался потом. Поэтому нынешний уровень производства ― это фантастически хороший показатель; это то, чего мы не ожидали и не прогнозировали.
«Нынешний уровень производства ― это фантастически хороший показатель; это то, чего мы не ожидали и не прогнозировали».
Во-вторых, отгрузка во многом зависит от затоваренности складов, так как продукция по разным причинам, иногда не связанным с динамикой производства, сначала идет на склад и только потом отгружается заказчикам.
― Как бы вы характеризовали текущее состояние промышленности Ленинградской области?
― Есть три отрасли промышленности, которые сейчас испытывают определенные сложности. Первая, которая, к сожалению, показывает спад по итогам 4 месяцев примерно на 23% — это производство стройматериалов. Одной из причин стало снижение покупательской способности и охлаждение на рынке ИЖС после бурного роста в период пандемии.
Следующее направление, которое вызывает озабоченность, это лесопромышленный комплекс. Он был во многом ориентирован на Европу. Туда экспортировались высококачественные пиломатериалы, бумага и пеллеты. Сейчас этот рынок закрыт.
И третья отрасль ― это все, что связано с производством автокомпонентов. Понятно, что там самая тяжелая ситуация, самая жесткая просадка из-за ухода иностранных сборочных производств. Автокомпоненты на данный момент фактически не для кого производить. Китайские автопроизводители еще не локализовались, а европейские, американские, корейские и японские уже ушли.
«Автокомпоненты на данный момент фактически не для кого производить. Китайские автопроизводители еще не локализовались, а европейские, американские, корейские и японские уже ушли».
Все остальные отрасли себя неплохо чувствуют.
― Какие отрасли можно назвать наиболее благополучными на общем фоне?
― Наибольший позитивный вклад дают пищевое производство и машиностроение. Машиностроение выросло практически на треть ― по отношению к тому падению, которое было в прошлом году. Значительный вклад в этот рост внес Тихвинский вагоностроительный завод. Из-за проблем с подшипниками производство там фактически остановилось в мае прошлого года, но к осени стало восстанавливаться. Сейчас из-за изменения логистических потоков на российском рынке возник дефицит вагонов, поэтому их производство идет полным ходом.
Также более 40% роста показало производство готовых металлических изделий. На 62% выросло производство напитков ― это импортозамещение в чистом виде. Производство одежды увеличилось в 2,3 раза, мебели — на 21%, лекарственных средств ― на 18%, кожи и изделий из кожи ― в 3 раза.
«Нельзя менять одну зависимость на другую»
― Какова судьба наиболее значимых для области инвестиционных проектов ― в том числе, подписанных в ходе ПМЭФ-2022 и на предыдущих форумах?
― Успешно реализуются газохимические проекты. Из числа средних по величине проектов уже, например, открылось массовое производство ПВХ-листов компании «Карматех». Эти листы используются, например, для печати вывесок, рекламы. Производство небольшое, но очень полезное и важное. Технопарк «Мариенбург» продолжает развитие производства по переработке полиолефинов. Компания «Полипласт» успешно реализует свои проекты. Всего в отрасли нефтегазохимии реализуется 16 проектов. 9 проектов ― в машиностроении.
― В какой мере процесс импортозамещения компенсирует региону потерю западных поставщиков?
― Проекты по импортозамещению реализуются на территории области достаточно эффективно. Приведу один важный пример. Весной 2022 года возникла проблема с упаковкой, особенно для пищевых продуктов. Это был критический риск, потому что продавать молоко, кефир, соки и т.д. в стеклянных бутылках, как в советское время, уже никто не будет ― это неудобно ни производителям, ни торговым сетям. А в части ламинированного картона мы зависели от европейских поставщиков. Перестроиться было достаточно непросто. Поначалу наши производители перешли на китайский ламинированный картон, а впоследствии расположенная в области компания «Элопак» смогла его заместить. Этот пример наглядно демонстрирует, что нельзя менять зависимость от европейских поставщиков на зависимость от китайских. Есть отрасли, особенно пищевая промышленность, где концепция продуктовой безопасности очень важна.
«Нельзя менять зависимость от европейских поставщиков на зависимость от китайских. Есть отрасли, где концепция продуктовой безопасности очень важна».
― Государство помогает замещать потерю западных поставок?
― Мы гибко работаем с Минпромторгом. Там, где внутреннее производство еще не налажено, мы просим снять ограничительные меры на иностранную продукцию, и по тем направлениям, которые срочно были нужны, пошлины были сняты. А сейчас наоборот, некоторые пошлины были возвращены ― чтобы защитить внутренний рынок для тех производителей, которые сумели наладить производство.
Супероптимизма у нас, конечно, нет. К сожалению, некоторые комплектующие, те же самые микрочипы, заместить пока не получается, но по очень многим направлениям бизнес справляется с импортозамещением. Были сложности по химическим компонентам для бумажной продукции, но их удалось решить. Это помогло восстановить работу Светогорскому ЦБК, которому не хватало значительного количества компонентов. Удалось увеличить объемы производства компонентов для выпуска автомобильных шин на предприятии Ikon Tyres (преемник Nokian Tyres, теперь принадлежит «Татнефти»). Во многих сферах достигнут настоящий прорыв.
― Какие из разработанных экономическим блоком правительства Ленобласти меры поддержки бизнеса оказались наиболее востребованными?
― Я всегда выступал за достаточно либеральный подход к вмешательству государства в экономику. Наша задача ― не мешать бизнесу, а помогать: где-то поддерживать финансово, упрощать регуляторные процедуры, создавать необходимую инфраструктуру, консультировать. В текущих условиях помощь особенно востребована. Предприниматели используют все возможные меры поддержки ― как федеральные, так и региональные.
Хочу отметить несколько наиболее востребованных инструментов поддержки для субъектов малого и среднего предпринимательства. Это льготные займы на оборотный капитал. В портфеле нашего Фонда поддержки предпринимательства на них приходится более 90%.
Стоить отметить работу наших институтов развития ― Агентства экономического развития Ленобласти и Центра поддержки промышленности. Эти организации системно, а иногда и в ручном режиме отвечают на запросы бизнеса, помогают найти контакты с заинтересованными сторонами. Число обращений от инвесторов растет постоянно. Так, в прошлом году в АЭРЛО обратились за сопровождением 64 проекта, а за первые 4 месяца 2023 года ― 85 проектов.
― А ваша система «Зеленый коридор» пользуется спросом у бизнеса?
― О спросе как раз и говорят цифры выше. Сейчас реализуется уже второй этап системы «Зеленый коридор» для инвестора. На первом этапе мы донастроили взаимодействие системы по сопровождению проектов. Благодаря работе единого окна сроки ответов на типовые обращения сокращены с 30 до 7 дней. Заключены соглашения с ресурсоснабжающими организациями, и бизнес может оперативно получить ответ по возможности техприсоединения к электроэнергии, водоснабжению или газу.
На втором этапе у нас идет работа по модернизации личного кабинета инвестора. Теперь это уже единое цифровое окно общения инвестора с менеджером проекта от Агентства, инвестиционным уполномоченным от муниципального района.
Практика «Зеленый коридор» признана Минэкономразвития РФ одной из лучших в России, и к нам постоянно обращаются из других регионов с просьбами поделиться опытом.
«Зеленый коридор» особенно полезен для среднего инвестора, у которого, в отличие от крупного, нет большой проектной команды, нет возможности нанять консультантов, нет надежных связей в кабинетах власти, нет команды юристов, которые могут заниматься согласованиями. Такой инвестор не может тратить годы на согласования, потому что во многих случаях за это время его проект потеряет смысл. И он либо уйдет в другой регион, либо какие-то готовые площади купит или арендует. Для таких компаний особенно критично быстрое, простое и бесплатное сопровождение.
«Преждевременно говорить о стабилизации»
― Можно ли говорить о стабилизации экономики Ленинградской области после санкционного удара 2022 года? Каковы Ваши прогнозы по ситуации в 2023 году?
― Я считаю преждевременным говорить о стабилизации. Рано утверждать, что мы уже прошли нижнюю точку и находимся на устойчивой траектории роста. Хотя в последнем квартале прошлого года и в первом квартале этого года зафиксирован небольшой рост промышленного производства. В марте этого года к февралю он составил даже весомые 8,2%. Но это пока очень короткие интервалы, они не отражают картину в целом. Я хотел бы сказать, что это долгосрочная тенденция, но как экономист ― не могу. Только к осени можно будет с уверенностью говорить о том, что происходит.
Объективно, есть негативные факторы, например, сокращение потребительского спроса, ведь падение потребления на 10% — это достаточно тревожный фактор, который может потянуть за собой и промышленность. Многое будет зависеть от потребительских настроений, которые связаны уже с геополитическими факторами, а не с экономическими.
Из позитивных моментов нас больше всего радует то, что бизнес оказался крайне мобилен и эффективен. Это главный момент. Вначале были панические настроения, ожидания, что будет как в 1990-е годы. Но и я, и эксперты были уверены, что так не будет ― и жизнь подтвердила правильность наших слов. В девяностые происходил переход от неэффективной командно-административной экономики к рыночной. И тогда просто не было тех игроков, которые могли сами быстро принимать решения. Сейчас, несмотря на все обстоятельства, мы находимся в абсолютно рыночной экономике с быстрыми, мобильными, эффективными экономическими агентами, которые очень быстро и эффективно перестраивают свою логистику, меняют перечень поставщиков.
