Цифровая трансформация российской экономики в 2022 году столкнулась с существенными препятствиями: это и необходимость экстренно замещать продукты зарубежных производителей программного обеспечения и оборудования, и сложности с кадрами. Но это далеко не все проблемы, которые повлияют на будущее цифровых технологий, уверен вице-губернатор Санкт-Петербурга Станислав Казарин. О преимуществах российского опыта и новых направлениях цифровизации городского хозяйства — в интервью РБК Петербург.
Глобальные тренды
— Последнее время очень много говорят о том, что произошедшие в этом году политико-экономические события станут сдерживающим фактором для цифровизации в ближайшей перспективе. Как вы считаете, изменятся ли темпы цифровизации в ближайшем будущем?
— Мы до сих пор живем в парадигме, которая была задана 30 лет назад, и еще не поменяли этот подход. Я вижу три наиболее значимых изменения, которые являются следствием происходящего в политике и экономике, именно они будут влиять на цифровизацию.
Меня всегда удивляло, сколько денег тратили на Западе на стартапы, долгое время там была такая возможность. Сегодня же мы видим, что дешевые деньги закончились. Фактически сейчас весь т.н. «золотой миллиард» приходит к той же ситуации, в которой жила Россия последние 30 лет: деньги стоят дорого, их надо беречь. Просто инвестировать во все подряд в надежде, что одно из десяти окупится, нельзя. Это изменит отношение к технологическим стартапам и в принципе к разработкам в сферы «цифры».
Второй важный фактор — дешевые ресурсы. Еще недавно мы за небольшие деньги продавали наши ресурсы — от нефти до титана. А затем, уже вкладывая значительно больше, мы покупали продукты их переработки. В этом году неожиданно оказалось, что ресурсы стоят не менее дорого, чем тот труд, который был вложен в производство вещей, в том числе высокотехнологичных.
Изменилась и стоимость человеческого труда. Раньше он дорого стоил в Европе, Северной Америке, потому что туда последовательно собирали высококлассных и перспективных специалистов. Но постепенно и многие другие страны начали повышать производительность труда и наращивать компетенции. В результате Китай растет в зарплате, Россия тоже вышла на стабильный уровень обеспечения своих ученых и инженеров, а «золотой миллиард», по всей видимости, будет «проседать» в уровне жизни. Ситуация меняется стремительно, будут ли там люди стоить так же дорого в ближайшие 2–3 года?
— Все факторы имеют экономический характер? Есть ли собственно технологические?
— Безусловно, есть. Еще один тренд, который мы не учитываем, — это избыточность функций, наблюдающаяся в технологических решениях. Я своим детям в качестве иллюстрации этого всегда привожу такой пример. Персональный компьютер всегда стоил тысячу долларов: и когда я учился на втором курсе университета, а процессоры были уровня Pentium, и сегодня, когда я покупаю ребенку новый игровой компьютер с современными возможностями визуализации и другими продвинутыми функциями. Почему? Потому что мы доплачиваем за эти самые избыточные функции.
А сейчас, когда целые страны перешли в режим жесткой экономии, оказывается, что для офисной работы такой набор функций не просто не обязателен — он зачастую полностью не нужен. Будут ли в дальнейшем покупать эти избыточные технологии, которые являлись драйвером всего остального, серьезный вопрос. На мой взгляд такого безумного спроса на технологическое развитие уже не будет — будет лишь точечное системное изменение в соответствии с требуемыми задачами.
Стратегия развития
— Как это отразится на стратегии бизнеса и государства в сфере цифровизации?
— Издержки на цифровизацию растут в связи с импортозамещением. И я думаю, что в условиях изменения геополитической ситуации и проблем с ресурсами они будут и дальше возрастать. И соответственно, тезис о том, что цифровая трансформация — это всегда снижение транзакционных издержек, тоже можно поставить под сомнение. Действительно ли внедрение «цифры» будет снижать издержки? Для государственных и крупных бизнес-структур — будет, а в случае с небольшими предприятиями и организациями нужно смотреть конкретные примеры.
Мы должны учитывать все это в стратегиях цифрового развития. Например, мы понимаем, что проводить натурные испытания очень дорого. Поэтому цифровые модели, сколько бы они ни стоили, будут экономить деньги и время — в этом направлении, безусловно, надо идти. И в первую очередь в сфере городского хозяйства, потому что эксперименты здесь стоят еще дороже, чем тестирование того или иного двигателя автомобиля или даже целого самолета. Поэтому мы точно будем двигаться к созданию цифровых моделей поддержки управленческих решений. Для этого нам нужны соответствующие данные и платформы их хранения, верифицированные алгоритмы, которым мы можем доверять.
— У города ведь уже есть цифровой двойник. Как развивается данный проект?
— Да, есть цифровая модель. В последние годы активно развивались технологии интернета вещей, компьютерное моделирование, это дало возможность создать цифровую версию практически любого физического объекта: будь то завод, дом, микрорайон или даже целый город со всей развернутой в нем инфраструктурой. Мы научились визуализировать пространственные данные, создавать 3D-модели, применять технологии дополненной реальности — все это помогает повысить точность и реалистичность цифрового двойника города для анализа и принятия обоснованных решений.
Данные для такой модели у нас есть: в Санкт-Петербурге успешно функционирует более 100 государственных информационных систем (ГИС), хранящих и обрабатывающих структурированные данные в целях реализации функций и полномочий исполнительных органов государственной власти. Именно поэтому и было принято решение сформировать и развивать единое информационное пространство, которым и стал цифровой двойник города «Цифровая модель Санкт-Петербурга». Он объединит в едином формализованном виде цифровые данные существующих и создаваемых ГИС.
Перспективные технологии
— А что касается других технологий, о которых вы не упомянули — есть ли у них перспективы применения в городском хозяйстве?
— На мой взгляд, перспективы искусственного интеллекта сейчас до конца не раскрыты. Но на текущем уровне развития мы активно используем системы распознавания и синтеза речи и изображения. Но надо искать применение технологий искусственного интеллекта и в других направлениях. Например, формирования динамической транспортной модели города.
С другой стороны, пример с технологиями распределенного реестра (блокчейн), который существует уже лет 15: мы его активно внедряем, но тем не менее это очень ресурсозатратная технология, у него есть очень узкая сфера применения, где он действительно эффективен — и это, кстати, не криптовалюты. Мы сегодня видим, что блокчейн прекрасно себя зарекомендует в международном экономическом взаимодействии, где стороны не очень доверяют друг другу и при заключении контрактов нужна цифровая распределенная среда, которая позволяет обеспечить пространство доверия.
— А перспективы в городском хозяйстве у блокчейна есть?
— Безусловно. Я приведу пример из сферы образования. Современные требования обязывают учителя или представителя школы, обеспечивающего выезд школьной группы за ее пределы, провести торги, выбрать транспортную компанию с лицензией, заключить договор, все проверить — это настолько огромное количество рутинных задач, которые должны решить педагогические работники, что вывозить детей за пределы школы становится слишком сложно. Новый подход использования смарт-контрактов на специальной платформе позволил бы провести торги, верифицировать транспортную компанию и решить все организационные вопросы быстро и корректно, чтобы можно было доверить ей своих детей и снять нагрузку с учителя.
— Удобство — это понятный драйвер цифровизации. Но если сейчас с цифровизацией столько сложностей, возможно, стоит пока с нею подождать?
— Я не ставлю под сомнение цифровое развитие. Я говорю о том, что есть факторы, которые очень сильно повлияют на наше сложившееся мировоззрение и шаблоны, и их надо учитывать. Я считаю, что мы сейчас находимся в лучших условиях, чем те страны, которые привыкли к дешевым деньгам. Мы натренированы и умеем работать в жестких условиях. Так что сумеем использовать этот шанс технологического рывка гораздо эффективнее, чем те, кто столкнутся с этой проблемой сейчас в Силиконовой долине или в каких-нибудь французских технопарках, которые нам раньше ставили в пример.
Город активно изучает мировой опыт с точки зрения использования «цифры». Но сегодня мы находимся в такой точке, из которой сравнивать состояние и прогнозировать на несколько лет вперед очень трудно. Поэтому мы сосредоточились на оптимизации всех управленческих процессов, внедрения в повседневную деятельность методов «бережливого производства», на формировании качественных данных и цифрового моделирования на их основе. Комбинация этих направлений формирует наш подход к цифровой трансформации.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.
