Ослабление рубля, смена поставщиков оборудования и компонентов для него, модификация нормативной базы — все эти факторы меняют расклад на рынке медицинского оборудования в России. Как трансформировались условия конкуренции и какие перспективы есть сегодня у отечественных производителей — в интервью РБК+ Петербург рассказал акционер НИПК «Электрон» Александр Элинсон.
Смена ландшафта
— Какие перемены произошли на рынке диагностического оборудования в России в связи с последними событиями? Как изменился ландшафт с точки зрения импорта?
— С одной стороны, целый ряд западных производителей ушел с рынка, причем кто-то это сделал открыто, а кто-то формально не ушел, но по факту периодически перестает принимать заказы или существенно задерживает отгрузки. Причем, как это ни парадоксально, после введения американских санкций больше пострадали, наверное, европейские компании, нежели американские. Американские по большей части как грузили, так и грузят, что в очередной раз показывает: санкции — это просто коммерческий инструмент борьбы, не более того. С другой стороны, целый ряд производителей из дружественных стран стал активно выходить на рынок, регистрировать свое оборудование.
Как это ни парадоксально, после введения американских санкций больше пострадали, наверное, европейские компании, нежели американские. Американские по большей части как грузили, так и грузят, что в очередной раз показывает: санкции — это просто коммерческий инструмент борьбы, не более того.
— А что происходит с отечественным производством?
— Здесь ситуация имеет два разнонаправленных вектора. Государство активно применяет протекционистские меры, и у нас появились алгоритмы работы по схеме «второй лишний». Если на торги выходит кто-то из отечественных производителей, кто зарегистрирован в установленном порядке, прошел все необходимые экспертизы и внесен в реестр отечественной радиоэлектронной промышленности, то при появлении западных производителей их заявки просто не рассматриваются. Это, безусловно, позитивно.
Но если мы зададим вопрос любому отечественному производителю, насколько легко и прозрачно выглядит процесс попадания в эти реестры, то мы получим ответ, что, мягко говоря, не все так просто. И производители тратят на это огромное количество сил и времени.
— Изначально правило «второй лишний» применялось к фармацевтике. Как давно эта схема работает для медоборудования, какие есть нюансы ее применения?
— Для медоборудования она применяется уже порядка двух лет. Схема работает, и есть отдельные группы изделий, в которых много отечественных производителей, и между ними идет ожесточенная конкуренция.
Важную роль сегодня играет такое понятие, как КРТУ — каталог работ, товаров и услуг. По разным видам изделий он проработан с разной степенью детализации. По каким-то изделиям — так, что могут участвовать практически все. Есть позиции, пролоббированные западными производителями, где описано огромное количество каких-то «фишек», которые не факт, что нужны потребителю, но в результате отечественные производители не подходят по этому описанию. Поэтому по разным направлениям ситуация выглядит по-разному.
Конкуренция в стесненных условиях
— То есть, несмотря на протекционистские меры, конкуренция сохраняется и даже, может быть, где-то ужесточается? А что в этот момент происходит со спросом?
— Да, конкуренция ужесточается. При этом надо понимать, что бюджеты госзаказа по отдельным направлениям сократились, по остальным — драматического роста точно нет. При этом курс национальной валюты существенно изменился относительно западных, а 95% продукции, которая присутствует на рынке, независимо от того, отечественная она или импортная, в очень большой степени зависит от импортных компонентов. Плюс произошло существенное подорожание абсолютно по всем направлениям, включая цены на металл.
При этом у медицинских учреждений стоит задача примерно с тем же количеством рублевой массы оказывать населению необходимую медицинскую помощь и как-то модернизировать свой парк оборудования. Поэтому баланс очень тяжелый, но надо признать, что балансировать пока удается. Где-то мы видим, что заказчики, которые хотели, допустим, вчера купить себе какой-нибудь очень дорогой аппарат высокого класса, выбирают «рабочую лошадку» среднего сегмента. Те, кто планировал приобрести простое оборудование, но дорогого бренда, сейчас могут себе позволить бюджетные бренды. Сегодня важно предлагать оборудование на любой запрос и кошелек.
Баланс очень тяжелый, но надо признать, что балансировать пока удается. Где-то мы видим, что заказчики, которые хотели, допустим, вчера купить себе какой-нибудь очень дорогой аппарат высокого класса, выбирают «рабочую лошадку» среднего сегмента.
— Как сокращение покупательной способности госзаказа повлияло на работу отечественных поставщиков?
— Бизнес адаптируется под существующие условия. Произошли изменения в номенклатуре, в продуктовых предложениях, в компонентной базе. Наверное, сегодня более значимым вопросом является логистическая ситуация. Те производители, которые полностью перешли на китайские компоненты, получают их без особых проблем. Другие, продолжающие использовать компоненты, которые де-юре не попадают под санкции, но находятся в недружественных странах, испытывают определенные трудности. Потому что сегодня ты без проблем их везешь, а завтра вдруг на каком-то таможенном пункте принимается решение, что эти товары выпускать нельзя. Выход из ситуации, как правило, находится в дополнительных логистических звеньях в третьих странах.
Локальный компонент
— С учетом сложностей логистики, возможно ли существенно увеличить долю локализации оборудования?
— В прошлом году правительство приняло постановление, в котором по большому количеству изделий изменены требования к категории «сделано в России». Теперь оценка состоит из нескольких блоков. Есть блок процессов, которые должны быть в компании, есть блок технологий и блок компонентов. Каждый из них оценивается по балльной системе, итоговую сумму можно набрать разными способами. И каждое предприятие для себя принимает решение, набором каких параметров оно будет выполнять те условия, которые предъявило государство.
— И многие ли идут по пути локализации компонентной базы?
— Здесь принципиально, о каких медицинских изделиях речь. С производственной точки зрения важны количественные характеристики. Если изделия производятся тысячами-десятками тысяч штук, есть экономическая целесообразность в том, чтобы увеличивать количество российских комплектующих. И то, конкурировать с китайскими компонентами практически нереально, потому что условия не равны — объем субсидий, которые там получаются, в сочетании с нашей ключевой ставкой, с огромным количеством иных аспектов практически не дают возможность отечественным производителям выиграть по цене. Если же компоненты европейские или американские, там шансов больше, потому что, как правило, уровень себестоимости у них выше.
А если мы берем группу компонентов, которые производятся десятками или сотнями, то единственный перспективный вариант здесь — какие-то технологические прорывные истории, которые уже относятся не к увеличению локализации, а к инновациям.
Если мы берем группу компонентов, которые производятся десятками или сотнями, то единственный перспективный вариант здесь — какие-то технологические прорывные истории, которые уже относятся не к увеличению локализации, а к инновациям.
— В вашей компании изменилась степень локализации?
— У нас за последнее время поменялось большое количество комплектующих, где-то мы западный компонент меняли на отечественный, где-то наоборот. Надо сказать, что ассортиментное предложение за этот период очень существенно выросло. И если сравнивать с ситуацией до 2022 года, то тогда мы понимали, что в определенные ниши не пойдем, потому что нет возможности произвести для них продукт требуемого уровня. Сегодня мы можем предложить продукты для всех ниш, в самых разных модификациях, и наша номенклатура существенно расширилась.
Прогресс и бюрократия
— Прогресс в диагностике, в методах лечения сказывается на вашем производстве, на требованиях заказчиков?
— И да, и нет. С одной стороны, безусловно, сказывается, и появляются новые методы. При этом, по нашим опросам, люди часто покупают оборудование с большим количеством возможностей, а потом используют стандартный набор опций. Кроме того, надо понимать, что здравоохранение — очень консервативная среда. Для того, чтобы новый метод стал некоей реализованной практикой, должен быть проведен огромный объем бюрократической работы. И в результате основной фокус инноваций находится не в плоскости прорывных технологий, а в сфере чего-то понятно реализуемого с точки зрения существующей нормативной базы.
Основной фокус инноваций находится не в плоскости прорывных технологий, а в сфере чего-то понятно реализуемого с точки зрения существующей нормативной базы.
— Можете привести пример?
— Например, мы много лет назад создали полипозиционный комплекс, который может заменить три диагностических аппарата. Сегодня по стандарту оснащения медицинское учреждение должно иметь у себя три аппарата: один флюорографический, второй рентгенографический, а третий аппарат может быть уже универсальный или телеуправляемый. При этом у нас есть большое количество небольших центральных районных больниц на 150-200 коек, у которых загруженность этих аппаратов составляет порядка 10%. Они могли бы купить один, который функционально будет выполнять все те исследования, которые необходимы, и который тоже не будет загружен на 100% — максимум на 60-70%, но для этого надо полностью поменять стандарты оснащения.
Или мы создали компьютерный томограф, который позволяет проводить 3D-исследования стоп под нагрузкой. Специалисты понимают, как много они могут из этого получить диагностической информации. Для армии это имеет колоссальную ценность. Военные учреждения провели испытания, признали, что это полезно и необходимо, но объем нормативки, который нужно поменять, столь большой, что нужны огромные рабочие группы, чтобы этим заниматься.
— Но считается, что роль диагностики в предотвращении тяжелых летальных заболеваний и в сохранении здоровья населения — решающая. Разве, в теории, государство не должно принимать все усилия, чтобы насытить регионы качественным современным оборудованием, расширять возможности телемедицины и т.д.?
— С одной стороны, государство предприняло огромное количество усилий для того, чтобы изменить ситуацию. За последние 20 лет уровень диагностики, оснащения лечебных учреждений, степень доступности различных обследований в стране изменились радикально.
Но есть вторая сторона медали, в которой прогресса кратно меньше. Это то, как люди относятся к своему здоровью, ходят на профосмотры. И здесь нужно работать с населением.
Важно еще, чтобы по результатам диагностики было куда пациента маршрутизировать дальше, чтобы не отправлять его очень далеко от места проживания. И чем дальше вглубь страны, тем ситуация с этим вопросом сложнее.
— Ваша компания работает на рынке 35 лет. Что вы могли бы сегодня назвать основным итогом деятельности?
— 35 лет — очень серьезный возраст. Основной итог, к которому мы сегодня пришли, — колоссальный багаж различных инновационных решений и опыт их практического применения. За это время нами проведены тысячи инсталляций оборудования по всей стране, каждый день производятся исследования с помощью наших аппаратов. Этот опыт позволяет нам создавать оборудование под самые разные задачи, обеспечивая максимальные возможности для диагностики. В наших планах расширение этой практики.
