Прошлый год стал для многих годом изучения нового. С одной стороны, за время локдауна люди полюбили учиться, а с другой — резко возросла потребность в живом общении. На стыке этих трендов в Петербурге создаются новые клубы. Основатели закрытого Клуба NeL — Наталия Чоха и Елена Тодурова — о причинах популярности и перспективах этого направления в свете нового закона о просветительской деятельности.
— С чем вы связываете рост популярности закрытых клубов в России и в Петербурге в частности?
Наталия Чоха: По сравнению с Европой мы все еще находимся у истоков основания клубной культуры. Но уже очевидно, что члены закрытых клубов получают возможность расширить не только список полезных контактов, но и свой кругозор и заинтересованность. Успешным людям сегодня именно этого и хочется — профессионального, интеллектуального и личного общения экстра-класса.
— А какие ниши в сфере дополнительного образования позволила увидеть пандемия?
Елена Тодурова: Пандемия многим раскрыла глаза на тонкости ведения бизнеса, который стремительно стал приспосабливаться к новым условиям жизни — не успел подстроиться под новые реалии, выпадаешь из обоймы. Мы видим работу закрытых клубов в том формате, который разработали для собственного проекта. Его особенность в разнообразии предложений, что позволяет увеличить целевую аудиторию, предоставляя услуги высокого качества и ощущение причастности к формату элитарного характера. Наши слушатели и члены клуба могут сами выбирать условия сотрудничества с проектом — от участия в вебинарах до путешествий в рамках образовательных тревел-туров за границей. Все зависит от желания и потребностей.
— Например, какие потребности позволяют удовлетворять закрытые клубы?
Е.Т.: Образовательную и развлекательную. К первой относится интеллектуальное общение, просвещение, обучение, ко второй — возможность выйти за рамки рутинно-бытового существования, включив в свой список событий мероприятия светского характера.
Ограничения, связанные с пандемией, позволили людям соскучиться по живому общению и выходам в свет, а также четко дали понять, что конкуренция на профессиональном уровне становится жестче и будет только усиливаться, а значит, нужно в кратчайшие сроки повышать планку персонального уровня развития.
— Как гибридный формат — офлайн— и онлайн-мероприятий — расширяет аудиторию образовательных и бизнес-клубов?
Н.Ч.: Этот формат позволяет проекту удовлетворять целый список потребностей современного успешного человека, мотивируя его двигаться от закрытия базовых, основных образовательных, личностных, карьерных целей к более глобальным. Наша основная цель — не выступать в роли строгого учителя жизни, а, напротив, скооперировать интеллектуальное сообщество, в рамках которого легко делиться информацией в доступной, увлекательной форме и получать от этого колоссальное удовольствие.
— Насколько в этом случае важна однородность социального статуса участников?
Н.Ч.: Этот пункт имеет значение лишь в отношении членов клуба, но в данном случае каждый из участников проходит несколько этапов отбора, если можно так выразиться. Во-первых, членство в нашем клубе имеет определенную стоимость, во-вторых, список мероприятий в рамках клуба рассчитан на аудиторию с определенным уровнем интеллектуального достатка. В итоге мы видим сообщество с культурными и профессиональными вкусами высокого класса, каждый из представителей которого может быть интересен и даже полезен (бизнес, карьера, дружба) для всех участников процесса. В любом случае членство в клубе дает возможность участия в закрытых мероприятиях и возможность общения со спикерами. Например, в июне состоится грандиозная встреча с итальянскими дизайнерами haute couture, личным визажистом Донателлы Версаче, всемирно известными стилистами. Кроме того, мы готовимся к лекции легендарного художника современности — Эрика Булатова. Для нас это большая честь. Цель нашего проекта — возродить традицию просвещения в его классическом, неспешном, элитарном формате.
— Как, на ваш взгляд, новый закон о просветительской деятельности может повлиять на работу таких образовательных клубов?
Е.Т.: Сегодня ведутся бурные обсуждения принятых поправок в так называемый закон о просветительской деятельности. Они вступают в силу с первого июня, но мы, как участники образовательного процесса, до сих пор находимся в относительно правовом вакууме. В законе прямо говорится, что порядок и формы осуществления просветительской деятельности и контроля устанавливаются правительством, но данный порядок до сих пор не утвержден. Получается, что вся конкретика была вынесена за рамки принятых поправок и мы, к сожалению, до сих пор ее не видим.
— Как это в дальнейшем отразится на работе клубов?
Н.Ч.: Как минимум у нас прибавится бюрократической работы: получение разрешительной документации, проведение согласований (сейчас мы даже не знаем каких), возникнут трудности относительно сотрудничества с иностранными спикерами. Думаю, количество образовательных клубов может значительно сократиться: уйдут мелкие игроки рынка, которые не смогут позволить себе подобные сложности. Но рынок гибок. В условиях нашей страны мы будем вынуждены подстраиваться под изменения законодательства, в том числе пользоваться имеющимися пробелами, например, тем, что законодатель разделил образовательную деятельность, осуществляемую по утвержденным образовательным программам, и просветительскую.
— Требуется ли, на ваш взгляд, в принципе сегодня дополнительное регулирование этой сферы?
Н.Ч.: Скорее да, чем нет. Раньше эта деятельность никак не регламентировалась. Но вопрос остается в том, что мы получили практически тоталитарный контроль государства, а понимания и решения проблем просвещения как не было, так и нет. В любом случае нам остается верить в лучшее и, конечно же, готовиться к дополнительным затратам.
