Даже спустя девять месяцев кризиса однозначного ответа на вопрос «Что делать с имеющимися сбережениями прямо сейчас?» до сих пор нет. Инвесторы и финансовые эксперты, ставшие участниками организованного РБК Петербург public talk «Экономика и финансы. Новые неизвестные, гипотезы и заблуждения», подвели предварительные итоги 2022 года и наметили новые контуры эффективной модели поведения частного инвестора.
Измерить и обогнать инфляцию
Защита имеющихся сбережений от инфляции — один из мотивов, которые двигают инвестором. Таким образом, выгодным вложением становится тот актив, который за определенное время подорожает как минимум не менее, чем на размер инфляции. Здесь базовым фактором становится именно последний, точнее, его истинное значение, а задачей инвестора является правильная интерпретация соответствующих данных, отмечали участники public talk.
В кейнсианской экономической модели инфляция — это рост цен, однако необходимо учитывать, цен на какие группы товаров или услуг и за какой период, уточняет заместитель главного редактора телеканала РБК, аналитик и телеведущий Дмитрий Бабич. «Например, сравнивая цены на обычный мобильный телефон сегодня и в 90-е годы XX века, когда они только стали появляться на рынке, окажется, что цены упали. А если сравнивать цены сегодня и год назад, то они выросли», — поясняет он. В России показателем инфляции выступают данные Росстата, однако насколько они истинны, никто оценить не может, указывает Даниил Бабич. «Мы их публикуем, мы их обсуждаем, а Центробанк не обращает никакого внимания, у него свой показатель — соцопрос, включающий такие параметры, как восприятие инфляции гражданами и воспринятые инфляционные ожидания граждан. И эти данные в 3-4 раза могут отличаться от росстатовских. Поэтому, когда мы говорим об инфляции, идет постоянная подмена понятий», — пояснил Даниил Бабич. Так, по данным Росстата, в Санкт-Петербурге в сентябре 2022 года рост цен составил 17,96% относительно сентября 2021 года, а по расчетам ЦБ — 13,63%, привел пример аналитик.
По мнению руководителя департамента финансов НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Юрия Ичкитизде, значительный рост инфляции — это механизм естественного саморегулирования экономики, своего рода клапан для выпуска пара. «В Америке инфляционный цикл составляет 30-40 лет, и его завершение ознаменовано резким ростом инфляции. Предыдущий цикл завершился в 70-е годы ХХ века, тогда всплеск инфляции составил 10% годовых, и продолжалось это 10 лет. В 2022 году инфляция в США также на уровне 10%, и возможно, это продлится также десятилетие», — рассуждает экономист. «Для обывателей это — коллапс, но, с точки зрения макроэкономики, это нормальный процесс, являющийся следствием неэффективной экономической политики государства. Лет через 10 инфляция снова вернется к своим привычным значениям», — считает Юрий Ичкитидзе.
Сложный актив
Конвертация активов в золото всегда считалась экспертами надежным инвестиционным инструментом. Сегодня он по-прежнему остается таковым, но инвесторам, вставшим на этот путь, стоит внимательно оценить всего его плюсы и минусы, отметили участники public talk. С одной стороны, рассуждает Дмитрий Бабич, золото в России доступно для приобретения. «По последним официальным данным, полгода назад в спецхранах Санкт-Петербурга и Москвы хранилось почти 20% золотовалютных резервов страны, примерно на $150 млрд. Это очень много», — уверен аналитик. Наиболее популярным способом вложений в золото в январе-октябре 2022 года стало приобретение ювелирных изделий. За этот период спрос на «ювелирку» оказался сопоставим с объемом всех частных инвестиций в «не-золото» и в золотые слитки, констатировал Даниил Бабич.
Основными рисками инвесторов, планирующих вкладываться в золото и ювелирные изделия, являются, помимо возможности «нарваться» на подделку или на предмет с криминальным следом, вопросы хранения и продажи. «Золото очень сложно хранить — это вещь, а ее легко отобрать. Но если есть надежное место, где его можно спрятать, то конвертация денег в золото — рабочая инвестиция», — считает Даниил Бабич.
Новая валюта
Еще одна привычная «тихая гавань» для инвестора, покупка долларов и евро, в этом году таковой быть перестала. Одной из причин этого стал курс на дедолларизацию, объявленный российскими властями в 2022 году. Еще в середине апреля президент страны Владимир Путин подчеркивал, что Россия будет стремиться к повышению доли расчетов в национальных валютах стран-контрагентов в системе внешней торговли. Результат был быстрым: например, уже по итогам I квартала 2022 года доля взаиморасчетов в нацвалютах между Китаем и Россией составила 27,5%. В июле объемы торгов юанем на Мосбирже превысили объемы торгов евро, а в августе — и объемы торгов долларами.
Однако во вложениях в юани тоже есть свои нюансы, отмечают экономисты. «Есть два вида юаня. Оффшорный, за который можно купить только валюту, но любую, и внутренний, который «работает» в Китае и «получается» только на территории страны. Оффшорный юань создан специально как альтернатива доллару, но является временным решением, подходящих для тех, кто хочет временно пересидеть турбулентность или опасается, что доллары изымут», — поясняет Даниил Бабич.
Кардинальный отказ же от доллара вряд ли возможен, полагают эксперты. Тренд на глобальную дедолларизацию зародился в 2008 году, но процессы идут медленно. Такая ситуация описана макроэкономической моделью Манделла-Флеминга, считает региональный директор инвестиционно-банковской компании Григорий Сосновский. Ее базовое предположение состоит в том, что если одна страна имеет избыток ресурсов, но недостаток перспектив развития, то находится другая страна, которая через движение капитала забирает излишки ресурсов, предлагая свои перспективы развития. «В контексте существующей ситуации последние 40 лет США являются той страной, которая всему миру предлагает перспективы развития, и пылесосом высасывает все капиталы, все ресурсы из остальных систем. Кроме как у США сейчас такой «помпы» нет ни у кого, поэтому любой отказ от доллара автоматически приведет к большой турбулентности», — поясняет Григорий Сосновский.
Перспективные вложения
Российский фондовый рынок до сих пор не отошел от шока 24 февраля 2022 года, когда все основные индексы упали на 50%, отметили эксперты. Столь существенная потеря капитализации была связана с массовым выходом иностранных инвесторов, и на сегодня у них на руках по-прежнему находится от 50 до 60% акций, но они заморожены до сих пор, и их продажа — угроза, способная привести к сильному снижению рынка, считает Григорий Сосновский. «Российский фондовый рынок сейчас, как кот Шредингера — он и умер и жив одновременно. Для того, чтобы ситуация начала меняться, он должен либо до конца умереть, либо до конца ожить. Один из вариантов развития событий заключается в том, что как только иностранцы получат возможность распродать активы, они это сделают и выведут деньги. Когда это случится, непонятно», — рассуждает аналитик.
Кроме того, 2022 год выявил ранее не учитываемые инфраструктурные риски. «Это риски того, что инвестор не может воспользоваться своими активами. Какая разница, сколько стоит акция или облигация, если ее нельзя продать или купить», — отметил Григорий Сосновский. Однако это не означает, что инструментов для инвестирования на фондовом рынке не осталось: главное для инвестора сейчас состоит в том, чтобы понять, что потери в прошлом не означают потерь в будущем, считают эксперты. В качестве возможных направлений вложений экономисты называют размещаемые облигации крупнейших российских компаний, а также акции менее крупных региональных компаний, особенно дивидендных.
«Вкладываться куда-то надо. В кэше сидеть неразумно, так как инфляция уничтожает сбережения, и это останется ключевым риском в течение 5-10 лет», — согласен Юрий Ичкитидзе. «Сберечь деньги помогут недвижимость и акции крупных отечественных компаний, так как сейчас в ставку дисконтирования по российским акциям заложена большая премия за риск. Модель фундаментального анализа учитывает рисковую премию и предполагает ожидаемую доходность по российским акциям 14-16% в год в долларах», — поясняет Юрий Ичкитидзе. Лучшей стратегией частного инвестора он считает следование за одной из политических сил. «Например, наши монополии. Они сейчас предоставляют возможность в условиях низких цен российским частным инвесторам покупать акции и держать их. Если они выживут, то частный инвестор заработает. Если и они не выживут, значит, не выживет никто», — резюмирует эксперт.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.
