По числу ежегодных процедур экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) Петербург прочно удерживает лидерство в России и является местом притяжения медицинских туристов из стран СНГ. Как на рынок вспомогательных репродуктивных технологий повлияли санкции и СВО — эксперты обсудили в рамках круглого стола РБК+ Петербург.
Устойчивый спрос
Несмотря на пандемию, закрытые границы и экономические трудности, спрос на вспомогательные репродуктивные технологии растет. Эксперты связывают это с ростом осведомленности людей о подобных процедурах, расширении программ ОМС, а также постепенном увеличении возраста, в котором пара решается завести ребенка.
«Если при бесплодии пациент мотивирован на рождение ребенка, то никакая СВО и иные ситуации не помещают этому, — уверен заведующий эмбриологической лабораторией Центра планирования семьи «Медика» Игорь Кожевников. — В нашем центре мы не увидели падения по количеству обращений пациентов. Наблюдается даже небольшой рост порядка 10%».
«СВО побудила кого-то активнее идти в программу, а кого-то, наоборот. Эти клиентские потоки уравновесили друг друга, так что мы не видим существенного падения спроса. Небольшое снижение количества программ ЭКО все же наблюдается, однако мы ожидали большего провала», — уточняет заведующий отделением ВРТ клиники «Скандинавия АВА-ПЕТЕР» Константин Бобров.
Коммерческие пациенты в клиниках вспомогательных репродуктивных технологий (ВРТ) составляют меньше трети. Большинство протоколов ЭКО — до 80% в зависимости от клиники — реализуются за счет государства по программе ОМС.
Пока перспективы дальнейших процедур по ОМС не ясны. «Падение, которое мы сейчас наблюдаем у себя, связано с тем, что все квоты, которые были выделены по ОМС, исчерпаны. На будущий квартал Комитет по здравоохранению ничего не объявляет: будут они выделять квоты или нет и в каком количестве пока не известно», — описывает ситуацию акушер‑гинеколог, глава Международного центра репродуктивной медицины (МЦРМ), профессор Владислав Корсак.
Оборудование и расходные материалы
Все медицинское оборудование и препараты, необходимые в рамках ВРТ были выведены из санкционных запретов, что снизило риски в отрасли. «Мы хорошо оснащены и укомплектованы с запасом, также относительно свободно можно купить новое оборудование и расходные материалы. На сегодняшний день в сети клиник представлены все необходимые качественные базовые лекарственные средства», — комментирует главный врач клиники репродуктивной медицины ICLINIC Елена Жигалова.
Так что сложности чаще всего возникают как раз не с наличием тех или иных препаратов и оборудования, а с их доставкой. «За эти полгода у нас была всего одна проблема: мы не смогли отправить деталь на обслуживание в Англию. Так что основные сложности сейчас с логистикой. В плане покупки оборудования проблем нет, наша клиника закупила несколько аппаратов за эти полгода, — делится опытом компании генеральный директор, главный врач центра персонального здоровья и репродукции «Генезис» Анастасия Семененко. — Что касается узи-аппаратов, мы давно перешли на китайские и корейские марки — они очень хорошего качества и недорого стоят».
Тем не менее, любая техника стареет и нуждается в обслуживании. Обновлять в современном оборудовании нужно не только железо, но и программное обеспечение. Но серьезных проблем с этим тоже пока не наблюдается. А проблемы, возникающие в связи с перебоями в поставках расходников, решаются по мере поступления. «С февраля были затруднения с приобретением некоторых производителей медицинского пластика, к которому все привыкли, — рассказывает Игорь Кожевников. — Однако на рынке есть корейские, китайские производители, которые, как оказалось, ничем не хуже и дешевле, чем те, которые мы обычно использовали».
Кроме того, периодически с рынка временно пропадают препараты, необходимые для проведения циклов ЭКО. В связи с этим клиники также вынуждены адаптироваться, ища альтернативы и равноценные замены.
Динамика цен
Результатом сбоев в логистике, ростом стоимости оборудования и расходных материалов, цены в петербургских клиниках выросли на 15-20%. «Скажу как собственник: наши доходы упали в связи с тем, что расходники выросли в цене на 30%, а цены на 30% мы не подняли. Рост цен в клинике составил порядка 15%», — отмечает Анастасия Семененко.
«Только 20-30% пациентов приходят в клиники ВРТ на коммерческой основе. С остальными мы работаем по ОМС, а значит, имеем дело с фиксированным тарифом и повышать цены не можем. Так что вынужденное, из-за волатильности курса валют и усложнения логистики, повышение цен — это вопрос работы с коммерческими пациентами, а лимит здесь крайне ограничен», — уточняет Константин Бобров.
Тарифы ОМС не индексируются с учетом инфляции. Но если финансирование программ ОМС будет вовсе приостановлено, это окажет шоковое влияние на весь рынок вспомогательных репродуктивных технологий России, уверены эксперты.
Экспорт медицинских услуг
Но даже с учетом роста цен, Петербург остается центром притяжения медицинских туристов, причем не только из других регионов России и стран СНГ, но и из Европы и Азии. Уровень процедур у нас соответствует мировым, а вот цены на порядок ниже, чем в Америке или Европе, объясняют эксперты.
Так что медицинский туризм продолжается с некоторой корректировкой по географии участников. «Например, раньше в нашей клинике было достаточно много пациентов из КНДР, сейчас их количество снизилось. На удивление, практически на прежнем уровне сохранился поток пациентов из Европы. На этот спрос влияют скорее логические проблем, чем опасения иного рода», — рассказывает Анастасия Семененко.
Представители других клиник, наоборот отмечают рост пациентов из регионов и сокращение европейского сегмента. «В доковидные времена было порядка 15-17% пациентов из Европы, сейчас их в три раза меньше. Пациенты из регионов как ехали, так и едут», — уточняет Константин Бобров.
На жителей России в петербургских клиниках приходится до 40% пациентов. Огромную роль здесь играет территориальный обмен ОМС: региональный врач может дать направление в одну из петербургских клиник.
Замороженное будущее
Помимо обновления направлений медицинского туризма, пандемия и события последнего года также оказали влияние на развитие криотренда на рынке ВРТ. Свой вклад внесли слухи о возможном бесплодии после перенесенной болезни или вакцинации, увеличив спрос на заморозку половых клеток и эмбрионов.
«Петербургские клиники работают с криоконсервацией половых клеток и тканей человека очень давно. Для нас это одна из базовых, ежедневных процедур, доказавшая свою надежность и эффективность. Благодаря технологиям криоконсервации биологического материала мы сохраняем репродуктивное будущее наших пациентов — как мужчин, так и женщин, на долгое время. После нескольких десятилетий работы в этом направлении на счету тысячи здоровых малышей, появившихся в результате последующей разморозки и процедуры ЭКО», — говорит Елена Жигалова.
Но если ранее это была востребованная процедура, в основном, среди онкобольных, то теперь ей стали пользоваться и другие категории пациентов. Важная эта технология и для молодых женщин, откладывающих материнство по каким-то обстоятельствам. Теперь среди возможных пациентов врачи называют и призывников.
«Сперма легко и без проблем размораживается. Гораздо лучше, чем эмбрионы и яйцеклетки. Она будет лежать в криокапсуле столько, сколько нужно, а потом легко разморозится и в 99,9% случаев будет прекрасно работать», — добавляет Анастасия Семененко.
Владислав Корсак привел пример из практики, когда такой материал был использован. «У нашей соотечественницы из Екатеринбурга сын погиб в Израиле. Государственная политика там такова, что репродуктивный материал военнослужащих обязательно сохраняют. Она привезла материал в Россию, с донорской яйцеклеткой родился ребенок. Да, потом была проблема: чей он? Но ее смогли урегулировать», — говорит Корсак.
С одной стороны, законодательная база по вопросам, связанным с криоконсервацией репродуктивного материала и последующей работой с ним, в России развита недостаточно, отмечают эксперты. С другой стороны, юридические проблемы можно решить и позже, гораздо важнее повысить осведомленность граждан о том, что такая процедура возможна и безопасна, говорят участники дискуссии.
«Мы до сих пор сталкиваемся с тем, что даже онкологические пациенты не знают, что перед лечением можно сохранить клетки. Не все врачи-онкологи об этом говорят. Мобилизованные молодые люди не знают, не думают об этом. Хотя может быть через месяц у нас будет поток сознательных пациентов», — отмечает Анастасия Семененко.
Затраты на хранение репродуктивного материала не так велики — в среднем, они составляют от 7 до 15 тыс. руб. в год. В то же время, в условиях частичной мобилизации и СВО, затраты на хранение материалов и информирование граждан о том, что такая процедура существуют, должно брать на себя государство, полагают эксперты.
Перспективы отрасли
Клиники за полгода успели адаптироваться к изменениям логистики, закрытым границам, трансформации запросов пациентов, и сейчас продолжат свою работу.
«Растет процент бесплодия как женского, так и мужского. Вопрос рождения ребенка иногда нельзя отложить, особенно, когда речь идет о переходе женщины из яркого репродуктивного периода в угасающий, так что мы продолжим работать, как работали, применяя самые передовые технологии и опыт для лечения наших пациентов», — объясняет Елена Жигалова.
И даже возможные сложности с поставками оборудования и расходников не станут препятствием для существования отрасли, уверены участники дискуссии. «Мы прошли историю, когда стерилизовали и несколько раз использовали иглы для получения яйцеклеток и сами их точили, сами изготовляли питательные среды. Не будет препаратов, стимулирующих яичники, будем работать с естественными циклами. Мы от своего долга профессионального не откажемся. Бесплодие — это болезнь, наше дело ее лечить», — говорит Владислав Корсак.
Но все надеются, что до таких сложностей не дойдет. «Российское отраслевое сообщество репродуктологов — это очень сильное сообщество и это гарантия того, что дети будут рождаться, а медицина будет развиваться», — заключил Константин Бобров.
