Набережные — это самые привлекательные территории практически для любого города. Петербург не зря называют Северной Венецией — общая длина рек и каналов в черте города оценивается примерно в 300 км. Однако многие набережные давно стали частью транспортного каркаса либо оказались поглощены промышленными территориями. Как вернуть набережные горожанам и превратить их в качественные общественные пространства — обсуждали участники круглого стола, организованного отделом бизнес-конференций РБК Петербург совместно с проектом Retrogradu.net.
Маргинальные пространства
По данным, собранным архитектурно-планировочной компанией MLA+, больше половины малых рек и каналов Петербурга застроено гаражами, скрыто в промзонах либо проходит по кладбищам, отмечая их границы. Только 40% из порядка сотни водных объектов доступно петербуржцам. «Это зачастую маргинальные общественные пространства, известные только жителям районов», — отметила городской планировщик, руководитель проектного бюро MLA+, преподаватель Института дизайна и урбанистики, ИТМО Яна Голубева. Эксперт уточнила, что Нева в расчеты не входила — ее набережные по большей части отданы машинам.
При этом по оценкам доцента института дизайна и урбанистики, руководителя международной лаборатории светового дизайна городской среды Натальи Быстрянцевой, 90% береговых территорий не освещены. «Очень большая проблема с Обводным каналом. Люди передвигаются в темноте, спуски лестниц не освещены», — привела пример эксперт.
Доступные горожанам набережные руководитель Архитектурного бюро «Студия 44» Никита Явейн разделил на три категории. Первая — обычные тротуары между проезжей частью и водой, например, Воскресенская и Кутузовская набережные. «Красота необыкновенная и слева, и справа, но делать там, в общем, нечего, и народу на них немного», — отметил Явейн.
Вторая категория — широкие бульвары, на которых уже более-менее можно гулять, кататься на велосипедах и так далее. Это, например, набережная Лейтенанта Шмидта, Адмиралтейская, Свердловская набережная. «Это неплохо, но нет никакой инфраструктуры — ни кафе, ни хотя бы туалетов. Это такое «пространство для прогулок», в основном, для жителей близлежащих районов. За исключением Адмиралтейской набережной, которая во время белых ночей становится своеобразным центром — в основном, благодаря тому, что через улицу перейдешь — и там уже есть предприятия обслуживания», — говорит архитектор.
И третья категория — увы, наименее распространенная — развитые общественные пространства у воды. Среди удачных примеров Никита Явейн назвал прогулочную зону Крестовского острова и Севкабель порт. А вот Новая Голландия в глазах архитектора отчасти утратила этот статус: прибрежные здания используются как офисные, и между ними и водой остается такой же узкий тротуар, как в случае с набережными-автомагистралями. «Боюсь, то же самое произойдет с набережными Тучкова буяна. Если в проект возвращаются суды — значит, это ограда, режимные предприятия, которые выходят почти к самому берегу, и остается узкая полоска набережной вдоль трехметрового забора», — добавил Явейн.
Тем не менее, удачные примеры действительно есть. Вице-губернатор Петербурга Борис Пиотровский также акцентировал внимание на Крестовском острове. «Вокруг Крестовского острова, вокруг стадиона «Газпром-Арена» формируется некое большое культурное пространство, в которое входят и прогулочные набережные, и вид на новые панорамы Петербурга с Западным скоростным диаметром, со стадионом, который стал новой культурной доминантой современного города. Пространство прогулочной зоны является отличным примером нового места, куда можно выйти и насладиться архитектурой, прогуляться, провести время со спортивным уклоном, зайти в ресторан или кафе», — отметил он.
Вице-губернатор отдал должное и частным пространствам. «Севкабель порт буквально за несколько лет превратился из зоны торговли и кафе в большое культурное пространство. Сегодня это важная площадка для проведения мероприятий, они формируют экспозиционное пространство, там уже проходят актуальные, современные выставки. Существуют планы по развитию этого культурного пространства», — напомнил он. «Эти зоны полюбились петербуржцам, мы видим их востребованность, а это значит, что мы должны продолжать работу по их формированию», — подчеркнул Борис Пиотровский.
Заборы и препоны
Участники дискуссии отдали должное столь позитивному настрою властей, однако назвали несколько проблем, препятствующих превращению набережных в общественные пространства.
Во-первых, эксплуатационные расходы. Часть набережных могли бы благоустроить девелоперы, чтобы повысить привлекательность — и стоимость — своих жилых комплексов. Но именно из-за проблемы дальнейшей эксплуатации подобные примеры остаются единичными. «Есть проект одного девелопера на Охте — они сделали берегоукрепление, построили набережную. А дальше власти Санкт-Петербурга захотели, чтобы эту набережную содержали жители этого жилого комплекса. Жители не согласились. Власти, поняв, что расходы на содержание созданного общественного пространства ложатся на администрацию, не стремятся множить такие проекты», — поделилась вице-президент Российской гильдии управляющих и девелоперов Елена Бодрова.
Там, где территория, прилегающая к воде, включена в состав жилого комплекса, возникает другая проблема. «Вы идете по каналу и упираетесь в забор, потому что это собственность жителей», — продолжила Бодрова.
На связность пространства набережных влияет и дробность земельных участков, расположенных вдоль воды. «У нас очень ограниченное количество территорий для развития, которые принадлежат городу, большая часть земли находится в частной собственности, — напоминает Елена Бодрова. — Предположим, я как девелопер вложу средства в благоустройство своего «кусочка», создание общественного пространства, интеграцию воды в свой проект. Но я не знаю, что у меня будет рядом — может, соседний собственник продаст все под мастерские, и я получу депрессивные территории».
К вышеперечисленным проблемам Яна Голубева добавила бюрократические и юридические сложности. Например, согласно исследованию MLA+, набережную реки Смоленки можно было бы благоустроить, превратив из хаотичной парковки в привлекательное место для прогулок. Но для этого пришлось бы вырубить деревья, которые сегодня «держат» берег и создают образ дикого зеленого уголка, поскольку эти деревья не соответствуют действующим нормативам.
Вопросы финансирования проектов по созданию общественных пространств у воды на фоне всего перечисленного отходят на второй план. Хотя, как подчеркнул модератор, член Союза архитекторов России Роман Герасимов, есть крупномасштабные проекты, создание которых возможно только при участии крупного партнера. Примеры — та же Новая Голландия, будущая набережная у Лахта-центра или проект городского пространства «Газпром нефти» на Охтинском мысу.
«Пространство на Охте уже несколько десятков лет окружено забором. Сегодня в нас есть четкое понимание, что благодаря поручению президента мы получим там современное общественное пространство с историческим уклоном, с музейной зоной, зоной прогулок, с возможностями для досуга и развлечения, современными кафе. Важно, что там будет не только открытое общественное пространство, но и существенная часть внутренних помещений комплекса будет открыта для горожан», — подчеркнул Борис Пиотровский.
Инструменты на перспективу
Для того, чтобы набережные Петербурга заработали как связная сеть общественных пространств, необходимо объединить усилия всех заинтересованных сторон, считают эксперты. «Не хватает совместной работы участников процесса. Здесь и власть, и жители, и бизнес сообщество — девелоперы, владельцы предприятий обслуживания и так далее. Проще всего сказать, что объединяющим звеном должен быть город, но это не всегда так. Например, в Севкабеле таким звеном оказался застройщик», — сказал Никита Явейн.
Яна Голубева предложила создать специализированную административную структуру, например, агентство по развитию при городской администрации. На его плечи легло бы решение вопросов по благоустройству береговых территорий, которые сегодня занимают очень много времени. На это Борис Пиотровский возразил, что работа по развитию общественных пространств уже идет в профильных комитетах, где созданы специальные рабочие группы.
Еще один важный момент в преобразовании набережных, по словам Голубевой — единый дизайн-код, который помог бы обеспечить необходимую связность.
Участники дискуссии также предложили обратить внимание на относительно простые инструменты. Например, временные торговые конструкции по принципу сезонной ярмарки на тех набережных, где сейчас просто прогулочные бульвары. По словам Никиты Явейна, преимущество таких конструкций в том, что если они не понравятся жителям — всегда можно их убрать и продолжить эксперименты.
Еще один сильный инструмент — свет. Только за счет грамотного освещения, по словам Натальи Быстрянцевой, можно скрыть «неудачные» элементы набережных и подчеркнуть «удачные», направить потоки людей, создать новые маршруты, что повлечет экономическое развитие территорий.
При этом, как подчеркнула Елена Бодрова, не следует забывать о таких глобальных вещах, как Генеральный план города, чтобы те набережные, которым только предстоит появиться, не оказались целиком отданы под очередные транспортные артерии.
«Нам очень не хватает связного планирования, осознания связной работы над территориями. Невозможно на одном клочке создать счастье, а справа и слева оставить старые гаражи. Отрадно, что в городе есть понимание этой ценности, и, например, в проекте Новой культурной географии пространства у воды имеют приоритет. Проекты осуществляются, и есть планы, результат которых мы сможем увидеть в достаточно близком будущем», — подвел итог дискуссии Роман Герасимов.
Повтор публикации от 02.03.2022