Стремление к технологическому суверенитету, развитие цифровых технологий и другие изменения социального, экономического, политического и культурного ландшафта ставят новые задачи перед современной школой. Появляются и новые риски — школы грозят укрупниться до уровня «директор не знает своих учителей», а «бездушный голем» нейросети будет готовить проекты для нерадивых учеников. Как противостоять рискам, чему учить детей в современном мире и в чем различия подходов в государственных и частных школах — обсудили участники круглого стола РБК Петербург «Как меняется петербургская школа».
Школа настоящего
Среди ключевых трендов, которые определяют современное образовательное учреждение, эксперты назвали обеспечение технологического суверенитета, а значит, усиление естественно-научной составляющей, а также раннюю профориентацию и выстраивание цепочки «школа-вуз-предприятие».
«Сейчас трендом является усиление математической, естественно-научной составляющей школьного образования. Задача обеспечения технологического суверенитета выходит на первый план и в силу этого школа разворачивается в эту сторону», — подчеркивает директор Президентского физико-математического лицея № 239 Максим Пратусевич.
Такой разворот позволяет сосредоточиться на решении текущих задач. «У нас появились конкретные цели, мы перестали мечтать о школе будущего, ведь важнее, чем школа настоящего, нет ничего», — говорит Константин Тхостов, директор Лицея № 369.
В этих условиях учебные заведения становятся важным элементом цифровизации. «Школа — это стартовая площадка экономики Российской Федерации. Не может быть цифровой экономики без цифровой школы. Сейчас в школах появляются современные лаборатории, ориентированные на запросы детей, и это, как мне кажется, очень важный тренд», — добавляет Константин Тхостов.
Такая связка экономики и школы не ограничивается цифровизацией. «Я считаю главным трендом реализацию цепочки «школа-вуз-предприятие». Сегодня компании ищут своих потенциальных работников буквально в начальной школе», — добавляет Ирина Бушенкова, заведующая Центром дополнительного образования детей «Лахта полис» (ГБОУ «Инженерно-технологическая школа 777» Санкт-Петербурга).
Среди важных трендов ректор Российского государственного университета им. А.И.Герцена (РГПУ) Сергей Тарасов также называет усиление влияния школы на формирование ценностей и поиски новых подходов к оценке качества образования.
Слияния и поглощения
Среди продолжающихся образовательных трендов в Петербурге один из ключевых — процесс укрупнения школ. «В новом учебном году мы открываем 24 новых школы, но из них будет только два новых юридических лица. Остальные здания присоединяются к существующим успешным комплексам. Этот процесс в первую очередь направлен на повышение качества образования», — говорит заместитель председателя Комитета по образованию Санкт-Петербурга Павел Розов.
По мнению ряда педагогов, укрупнение школ дает детям более равномерный доступ к развитой образовательной инфраструктуре. «В Петербурге более 700 школ. Поставить в каждую из них те лабораторные центры, которые наша школа получила в результате грантовой поддержки и двадцати лет работы, невозможно. Если уже существует образовательная инфраструктура, почему бы не дать детям к ней доступ?», — размышляет Константин Тхостов.
Важным элементом укрупнения является обеспечение школы квалифицированными сотрудниками. «Укрупнение школ — это серьезный управленческий вызов. К руководителю, который управляет не только школой, а образовательным комплексом, куда входит и детский сад, и доп.образование, и профессиональные программы, предъявляются высокие требования. Именно поэтому стандарт подготовки управленцев очень важен, и мы его постоянно совершенствуем», — рассказал Сергей Тарасов.
Частный выбор
Пандемия дала толчок развитию и другого долгосрочного тренда — росту спроса на частное образование. «Резкий скачок числа детей, что учатся в частных школах, произошел именно в 2020 году, их количество выросло с 6 до 9 тыс. человек. В 2021 году в частных школах училось уже 11,2 тыс. человек. Два учебных года подряд идет стабильное повышение интереса, и я думаю, что оно продолжится», — рассказала Наталья Король, соавтор коммуникационного портала о частных школах Петербурга.
Отчасти, интерес к частным школам становится ответом на укрупнение городских школ. «Частные школы — небольшие организации, в которых можно обеспечить индивидуальный подход к каждому ребенку. Есть прямое взаимодействие людей друг с другом, директор знает в лицо каждого ребенка», — отметила Марина Рагозина, соавтор коммуникационного портала о частных школах Петербурга.
Здесь кроется важное отличие от государственной школы, особенно после укрупнения. «Существует несколько уровней, — говорит Максим Пратусевич. — Первый — когда ты знаешь в лицо каждого ребенка и его родителей. Далее ты управляешь уже более масштабной системой и знаешь всех своих учителей. Переход на следующую стадию, когда директор уже не знает всех своих учителей, нежелателен».
При этом запрос к частным школам меняется. Если раньше при выборе частных школ родители ориентировались на психологический комфорт для детей, то сейчас родители ищут в частных школах в первую очередь качество образования. Идет интеграция общего и дополнительного образования.
«Самое большое количество заявок поступило на программы естественно-научного цикла: химия, биология, межпредметные дисциплины, такие как инфохимия, биотехнологии, генетические технологии. Эти дисциплины стали более популярны, чем танцы, театр и иностранные языки», — рассказала директор ГБНОУ «Академия талантов Санкт-Петербурга» Ингрид Пильдес.
«Частная школа — это отчасти стартап. Здесь проще провести эксперимент, сформулировав гипотезу и проверив ее, чем в большой институции», — подчеркивает еще одно отличие частных школ Марина Рагозина.
Однако, по словам Константина Тхостова, масштаб такого эксперимента ограничен финансированием, которое в государственных школах подкреплено средствами грантов.
Не мелом единым
Продолжает влиять на школьное образование и цифровизация. Три года назад в Санкт-Петербурге стартовал проект «Цифровая образовательная среда». За это время высокотехнологичное оборудование получили уже более 650 школ и колледжей, к началу нового учебного года это количество увеличилось еще на 10%.
«Мы работаем с детьми XXI века, и не каждый учитель к этому готов. Подготовка учителя должна соответствовать уровню тех детей, к которым он приходит в кабинет», — уверен Константин Тхостов.
В тоже время, технологии, например, такие как нейросети, становятся вызовом для образования. «Раньше у нас были проблемы с ГДЗ или сборниками кратких пересказов 100 основных произведений. Сегодня то, что не смогли добить эти сущности, добьют нейросети. Вся наша система проверки знаний, проверки проектных работ — будет скомпрометирована. Это уже происходит. Гранит науки теперь грызет не студент, а «бездушный голем», — посетовал генеральный директор и сооснователь просветительского проекта «Лекториум» Яков Сомов.
Однако эксперты не теряют оптимизма. «Нейросети — не приговор. Просто еще одно условие, с которым нужно научиться работать и эффективно его использовать. Так что скоро в расписании возможно появится факультатив «написание правильных запросов для нейросети» как предмет дополнительного образования», — размышляет Павел Розов.
Перераспределение спроса
В условиях быстрого прогресса технологий, ранняя профориентация становится важным образовательным элементом. Ее цель — перераспределение приоритетов в наборе на технические специальности. Пока же лидируют гуманитарные.
«Растет интерес выпускников к педагогическому образованию, — подтверждает Сергей Тарасов. — У нас по итогам приемной кампании этого года на 47% выросло число заявлений именно на педагогические специальности по сравнению с прошлым годом, который тоже был достаточно успешным по сравнению с 2021 годом».
«Тренд таков: платные места на гуманитарные специальности забиты, а бюджетные места на инженерные специальности пустуют, — резюмирует Максим Пратусевич. — Это происходит в связи с инерционностью образования. Если вы пропустили математику в 5-7 классе, то профильную математику в 10 классе будет практически не поднять, придется приложить невероятные усилия».
Но интерес к техническим специальностям растет как в общеобразовательных, так и частных школах. «У нас большим спросом пользуется информатика, биотехнологии, прототипирование и робототехника», — говорит Ирина Бушенкова.
Направить в нужное русло
С 1 сентября в России внедряется единая модель профориентации. Она охватывает детей с 6 по 11 класс. «Мы знакомим детей с профессией, начиная со школьного возраста, чтобы ребенок мог попробовать себя в различных отраслях и профессиях. Тогда к концу обучения в школе он сможет четко представлять, кем он хочет стать, и уже целенаправленно поступать в вуз или колледж», — уточняет цель такого подхода Павел Розов.
Среди крупных российских компаний растет тренд на развитие собственных программ, направленных не только на студентов профильных вузов, но и на школьников. Это позволяет наладить контакт с подростками на самом раннем этапе. «Реализуя тернарную модель обучения «школа-вуз-предприятие», мы проводим конкурсы с нашими социальными партнерами — ведущими вузами Санкт— Петербурга и высокотехнологичным предприятием «Радар ммс». Концепция нашей школы — это формирование основ инженерного мышления детей с начальной школы, поэтому ребята начинают заниматься проектной деятельностью уже с 1 класса», — отмечает Ирина Бушенкова.
«Работает как грантовая поддержка талантливых детей, так и программы дополнительного образования, — отмечает основатель EdTech-компании Павел Фролов. — Роль школы состоит в том, чтобы в них появлялись такие дети, которые дерзнут создавать компании и стартапы».
Под силу это, по словам эксперта, уже подросткам. «Я думаю, что начиная с 12-летнего возраста дети могут планировать свой будущий стартап. В нашей компании мы стараемся, чтобы дети сначала поиграли в технологии, потом изучили, как программы работают, потом научились копировать, потом изобрели свои и сделали из них стартап. В итоге к 18 годам и обучению в вузе эти идеи могут вырасти во что-то серьезное», — заключает он.
Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга.