Уровень конфликтности деловой среды в России во втором квартале 2021 года побил новый рекорд, превысив максимальные значения за последние четыре года, следует из доклада разработчиков индекса — инвестиционной компании А1 и Московской школы управления «Сколково». Эксперты отмечают, что если ранее он рос по причине выхода экономики из введенных в пандемию ограничений, то сейчас рост объясняется новыми трендами. Чему научил бизнес короновирусный кризис и как меняется состав участников корпоративных конфликтов — в материале РБК+ Петербург.
Жертвы пандемии
Согласно докладу разработчиков индекса А1, в текущем году сразу в нескольких секторах рынка происходит передел сфер влияния и смена поколений игроков. «В условиях пандемии ярко выделилась категория корпоративных конфликтов, связанных с внезапным уходом из жизни собственника бизнеса и возникновением корпоративного спора между наследниками, а также между наследниками и бывшими партнерами умершего, отмечает юрист Maxima Legal Анастасия Самусенко.
По словам адвоката практики «Корпоративное право / M&A» адвокатского бюро «Андрей Городисский и Партнеры» Хосе Тобара конфликты на стыке корпоративных, семейных и наследственных отношений — это новый тренд, набирающий силу. «Проблема смены поколений и без того являлась актуальной для российского бизнеса, а в условиях неблагоприятной эпидемиологической обстановки встает особенно остро. Ряд громких споров между наследниками или с участием наследников находятся на первых полосах новостей этого года. Например, корпоративные конфликты вокруг брендов «Б.Ю. Александров» и Natura Siberica», — приводит пример юрист.
Появление таких споров выявило проблему отсутствия долгосрочного планирования деятельности и развития бизнеса. «Мы полагаем, что в ближайшее время многие захотят восполнить имеющиеся пробелы», — полагает Анастасия Самусенко.
Малый бизнес ввязался в споры
Другой тренд — резкий рост споров в мелком и среднем бизнесе. «Повышение деловой активности бизнеса в 2021 году совпадает как с ростом числа банкротств средних и малых компаний, так и с увеличением количества сделок по слиянию и поглощению в ряде секторов экономики, что, как правило, приводит к интенсификации корпоративных споров», — комментирует управляющий партнер юридической компании Legal to Business Светланы Гузь.
«В условиях распространения «конфликтного» вируса на первое место среди обстоятельств появления споров выходят финансовые причины. Оппоненты обвиняют друг друга в ухудшении экономических показателей компании, отсутствует доверие между ними и тем самым невозможность разработать стратегию/план по выводу организации из кризиса», — объясняет причину таких конфликтов старший партнер, руководитель практики банкротств и корпоративных конфликтов юридической компании «ССП-Консалт» Сергей Привалов.
В рамках споров увеличивается количество судебных исков, направленных на взыскание убытков с членов органов управления, в целях расширения количества участников, с которых можно взыскать денежные средства и компенсировать понесенные потери. Также можно выделить рост подачи исковых заявлений об исключении мажоритарных участников из обществ с учетом закрепления Верховным судом РФ позиции об отсутствии «иммунитета у мажоритариев» по данным искам. «Процент удовлетворения судами отмеченных исков увеличивается. Стоит отметить, что членам органов управления в целях невилирования рисков наступления негативных финансовых последствий рекомендуется рассмотреть институт страхования своей ответственности, который набирает популярность», — советует Сергей Привалов.
Один из продолжающихся трендов последних лет — это переход корпоративных конфликтов в плоскость банкротных споров и оспаривание сделок компаний, в том числе по банкротным основаниям. «Появление у предприятия финансовых проблем усугубляет все противоречия между акционерами. Особенно в ситуации, когда имеются риски субсидиарной ответственности для бенефициаров и руководителей. В тоже время корпоративные войны часто разгораются тогда, когда противоречия становятся непреодолимыми, а позиции сторон — бескомпромиссными, что может иметь разрушительные последствия для самого бизнеса», — напоминает Хосе Тобар.
Один из продолжающихся трендов последних лет — это переход корпоративных конфликтов в плоскость банкротных споров и оспаривание сделок компаний, в том числе по банкротным основаниям
Основа регулирования корпоративных споров
В конце декабря 2019 года Верховный суд опубликовал «Обзор судебной практики по некоторым вопросам применения законодательства о хозяйственных обществах». «После его появления практика разрешения судами корпоративных споров стала более единообразной, поскольку суды первой инстанции получили некую базу для формирования и обоснования позиции, которой раньше не хватало из-за достаточно большого числа пробелов в корпоративном законодательстве РФ», — отмечает Анастасия Самусенко.
Прежде всего, Верховный суд закрепил, что в рамках борьбы с фальсификацией решение единственного участника ООО и определение альтернативного способа удостоверения решений собрания подлежат нотариальному удостоверению. «Как известно, часто именно подделка решений органов управления приводит к спорам и удлинению сроков их разрешения», — напоминает Сергей Привалов.
Также в рамках Обзора было указано, что из общества может быть исключен любой участник, вне зависимости от размера его участия в уставном капитале. Однако, по словам Светланы Гузь, вопреки прогнозам, данное положение пока не получило масштабного распространения: исключения участников обществ, если те причинили существенный ущерб компании, описанного в Обзоре ВС РФ.
Хотя закрепление данного подхода в судебной практике, по мнению Сергея Привалова, снизит количество злоупотреблений со стороны основных собственников компаний, которые приводят к ущемлению прав и интересов миноритариев и соответственно к конфликтам. «В Обзоре в очередной раз было отмечено, что решение «вышестоящего» органа управления не освобождает директора от ответственности за убытки, причиненные обществу. Директорам необходимо обращать внимание на данное обстоятельство в своей деятельности и помнить, что их действия, прежде всего, не должны приносить вред интересам общества и не должны совершаться в угоду интересов конкретных участников организации», — добавляет он.
Директорам необходимо помнить, что их действия, прежде всего, не должны приносить вред интересам общества и не должны совершаться в угоду интересов конкретных участников организации.
Ключевые кейсы
В текущем году Верховный суд сформулировал еще несколько важных позиций для юридического сообщества и его клиентов. Так, суд уточнил позицию в рамках споров по правам супругов на доли участия в уставных капиталах корпораций. «По мнению ВС РФ, на распоряжение принадлежащими участнику корпоративными правами не требуется согласие супруга участника общества, при расторжении брака супруг приобретает лишь имущественные права на долю уставного капитала общества, но не становится участником юридического лица и не приобретает корпоративное право, как участник данного хозяйствующего субъекта», — приводит пример Светлана Гузь.
Пояснения ВС могут иметь отношение и к одному из самых громких корпоративных споров за последние несколько лет — конгломерату наследственных и корпоративных конфликтов в рамках компании «Натура Сиберика».
«Главной особенностью данного спора является временная приостановка бизнеса и продаж ввиду наличия конфликта в выборе доверительного управляющего наследственной массой и споров за наследство, — говорит Сергей Привалов. — Основной причиной возникшего конфликта, по нашему мнению, является отсутствие завещания, наследственного планирования управления бизнесом».
Основной причиной возникшего конфликта, по нашему мнению, является отсутствие завещания, наследственного планирования управления бизнесом.
Интерес представляет и дело по иску ПАО СК «Росгосстрах»: ВС снова обращается к интересам групп компаний, достижениям совершаемыми сделками или принимаемыми решениями положительного экономического эффекта для группы компаний. «Выводы судов в процессе спора важны для руководителей компаний, входящих в группу, когда исполняются решения, принятые высшим органом управления или коллегиальными органами управления», — поясняет Светлана Гузь.
По мнению Хосе Тобара, одним из наиболее значимых для сферы корпоративных отношений последнего времени является дело ООО «Яна Тормыш». Так, ВС РФ признал устав общества и решения собраний сделками. «До того в доктрине велся спор о том, являются ли решения собраний самостоятельным юридическим фактом или сделкой. Сейчас этот спор надо полагать разрешенным. В будущем следует ожидать широкого применения судами общих норм о сделках в делах об оспаривании решений коллективных органов юридических лиц», — поясняет Хосе Тобар. Другой важный тезис — презумпция диспозитивности законодательного регулирования ООО. «Вероятно, в ближайшем будущем практикой будут выработаны позиции о том, какие нормы законодательства об ООО и АО должны при этом считаться императивными», — добавляет юрист.
Также в одном из недавних дел ВС РФ запретил использовать требования о привлечении к субсидиарной ответственности в корпоративных спорах. «ВС РФ разъяснил, что требование о привлечении к субсидиарной ответственности принадлежит независимым от должника кредиторам и не может служить средством разрешения корпоративного конфликта, — говорит Хосе Тобар. — В дальнейшем этот вывод будет служить разграничению корпоративных и банкротных споров. Но, конечно, не исключит возможности их параллельного существования в одном обществе».
Будущее корпоративных споров
В большинстве случаев, корпоративные споры возникают из-за неспособности сторон договориться друг с другом. В целях усиления своих позиций в рамках переговоров по выходу из сложившейся ситуации стороны обращаются в суд, подают жалобы в различные государственные органы, инициируют возбуждение уголовных/административных дел в отношении оппонентов. «Сторонами в конфликте используются все возможные инструменты, включая уголовно-административные ресурсы. При этом, как и в банкротстве, уголовная или административная составляющая используются как средство устрашения, способ получения доступа к доказательствам или недостающей информации», — уточняет Светлана Гузь.
«Вряд ли в ближайшее время изменятся указанные подходы в разрешении конфликтов, в том числе из-за наличия субъективного подхода при анализе причин возникновения спора и нежелании уступать второй стороне даже в условиях значительных затрат», — полагает Сергей Привалов.
«Корпоративная среда довольно консервативна и при этом хочет гарантий прочности результата разрешения спора и возможности его принудительного исполнения. Медиация в этом отношении уступает более привычным институтам — рассмотрению спора в государственном и третейском суде», — добавляет Хосе Тобар.
Однако, по словам Анастасии Самусенко, постепенно начинает формироваться тенденция к уменьшению числа корпоративных споров, разрешаемых за счет применения уголовного законодательства. «Корпоративные споры (по крайней мере, не связанные с рейдерскими захватами компаний и др.) имеют особенность, заключающуюся в том, что из-за самого факта возникновения спора проигрывают все стороны вне зависимости от того, каким будет итоговое решение, — говорит юрист. — Поэтому, чем дольше будет разрешаться спор, тем больше вреда может быть причинено бизнесу, и все стороны, как правило, осознают, что разрешение спора путем переговоров намного дешевле и выгоднее в конечном счете».
Постепенно начинает формироваться тенденция к уменьшению числа корпоративных споров, разрешаемых за счет применения уголовного законодательства
О развитии навыков договороспособности бизнеса свидетельствует и то, что сейчас зачастую партнеры стараются заранее договориться и предусмотреть ситуации возможных споров, чтобы минимизировать их возникновение в будущем. «Раньше, в большинстве случаев, в глазах бизнесменов, юристы были «каркающим вороном», предрекающим гипотетические несчастья. Сейчас практика богата настолько разнообразными спорами, что предостережения консультантов о рисках уже не воспринимаются как страшилки, так как в доказательство можно привести наглядный пример из практики», — говорит Светлана Гузь.
Тем не менее, в ближайшем будущем количество споров будет увеличиваться, полагают юристы. «Это во многом связано с пандемией и тем, что компании переживают кризис, и в таких условиях цели партнеров — собственников бизнеса могут перестать совпадать», — говорит Анастасия Самусенко.
Одним из перспективных направлений с точки зрения законодательства, юристы называют расширение числа споров, рассматриваемых третейскими судами. «Поскольку многие владельцы бизнеса хотели бы сохранить конфиденциальность относительно подробностей их отношений, третейское разбирательство должно становиться все более востребованным способом разрешения корпоративных конфликтов. Еще одним плюсом третейского разбирательства является скорость разрешения спора, что важно с учетом того, что длящийся корпоративный конфликт может разрушить бизнес», — заключает Анастасия Самусенко.
