Россия отстает по уровню цифровизации ряда отраслей от наиболее продвинутых стран, но мы двигаемся по этому пути и в перспективах цифровой трансформации уже давно никто не сомневается. О том, что мешает российской цифровизации и каким будет наше инновационное будущее, рассказал генеральный директор «Комфортел» Дмитрий Петров.
Игра в цифру
— Что, на ваш взгляд, сдерживает цифровизацию российских предприятий?
— В первую очередь мешает отсутствие понимания смысла цифровизации в умах чиновников. Они в последнее время стали очень много о ней рассуждать в связи с посылом от главы государства, но сути цифровизации в большинстве случаев не понимают. Многие до сих пор подменяют цифровизацию автоматизацией процессов и переводом с бумажных носителей на электронные. Однако это лишь базовый уровень, без которого цифровизация невозможна, но им она не ограничивается. Именно отсутствие понимания не дает двигаться дальше разговоров. К слову, в бизнесе такая же ситуация.
Стимулом же для цифровизации должно стать желание властей сделать жизнь людей проще и удобнее. Например, цифровизация в органах госвласти — это прежде всего упрощение всех процедур взаимодействия гражданина с государством. И здесь огромное поле для работы. Дополнительным стимулом должен стать экономический вопрос: цифра удешевляет многие процессы, что для государства весьма значимо.
— Такое желание, кажется, у правительства есть. Этого хватит?
— Такое желание должно быть у всех, кто принимает решение — даже на уровне отдельного ведомства в отдельно взятом городе. Пока же у нас с этим проблемы: зачастую даже финансирование проектов по цифровизации есть, оборудование закуплено, но оно не работает. К примеру, сотрудник ГИБДД возит в машине все необходимое для автоматизированного выставления штрафов, но оборудование не в порядке, поэтому он все равно заполняет бланки вручную. Это свидетельствует о том, что процессы в организации не налажены, поэтому эффективность инспекторов низкая, но всех это устраивает. К сожалению, у нас пока цифровая разруха в головах.
— Вам не кажется, что сотрудник ГИБДД с принтером и сканером — это полумера в отношении цифровизации? Фиксировать правонарушения можно было бы и без участия человека.
— Безусловно, в идеальном мире вдоль всех дорог будут стоять камеры автоматической фотовидеофиксации нарушений. Когда система контроля на дорогах станет цифровой, количество погибших и получивших травмы на дорогах будет минимизировано, ведь неотвратимость наказания очень дисциплинирует. Постепенно будет формироваться иная культура вождения. Хотя это уже вопрос не столько цифровизации, сколько информационной политики. Цифровизация же привнесет ощущение неотвратимости наказания.
— Но ведь у нас люди быстро приспосабливаются, учатся притормаживать перед камерами, объезжать пункты автоматизированного весогабаритного контроля по местным дорогам — и цифровизация все равно работает неполноценно. Получается, виной всему человеческий фактор?
— На человеческий фактор можно списать все: люди пользуются плодами цифровизации, люди принимают решения, ошибаются. Но это неправильно: проблема не в человеке, а в организации системы работы. Беда в том, что у нас часто цифровизация делается ради цифровизации, без четко прописанной цели в отношении бизнес-процессов. А если у трансформации нет цели, то это лишь игра в цифру.
Я уверен, что для успешного выполнения любой задачи мощным стимулом будет необходимость достигнуть обозначенной цели. И за что бы мы ни брались — будь то внедрение какой-то новой технологии для упрощения жизни или для минимизации перегруза на дорогах — если есть цель добиться результата, он будет. Пока система так устроена, что целью цифровизации является галочка в каком-либо отчете, мы так и будем тратить деньги впустую. Инспектор с неработающим оборудованием тому ярчайший пример.
Когда исчезнут вахтеры и водители
— Вернемся к отношению бизнеса к цифровизации. Ваша компания двигается в этом направлении?
— У нас много проектов. Среди последних — внедрение биометрической системы, интегрированной со СКУД [система управления и контроля доступа – ред.], которая существенно повысит удобство входа в офис для наших сотрудников. Сейчас идет процесс ее тестирования.
— Биометрия для удобства — не слишком ли дорогое удовольствие?
— Удобство — это то, что производит вау-эффект на пользователей. Но кроме удобства есть существенная экономия: ключ-карты, которые регулярно теряются, стоят денег, затратен и их учет и обновление. А видеокамеры и так сейчас являются обязательным атрибутом любого офиса.
Кроме того, это же решение может стать и системой аналитики эффективности. Можно считать количество людей в локациях, время, проведенное конкретным человеком в локации, и прочее. Контроль рабочего времени и возможность анализировать видеопоток позволят уволить вахтеров и диспетчеров, которые сейчас выполняют эту работу — хотя этот процесс в «ручном режиме» очень условен.
Но самое важное — мы хотим после завершения тестов сформировать продукт, который сможем вывести на рынок. Пока речь идет про интеграцию биометрического распознавания с функцией аналитики в СКУД.
— С вендором вы уже определились?
— Для начала мы выбрали Open Source-решение, но ведем переговоры и с крупнейшими вендорами. Так как использование продуктов от крупных вендоров требует больших инвестиций, для начала мы решили пойти более простым и дешевым путем.
— Вы считаете, что биометрия — перспективный рынок?
— Да. Кроме того, она позволяет сокращать низкоквалифицированные рабочие места, а это очень важно. Вахтеры должны либо найти себе более квалифицированную работу, либо посвятить себя воспитанию внуков.
— Если всех вахтеров уволить, появится огромное количество безработных. Для государства это проблема. Разве нет?
— И цифровизация, и роботизация — это процессы, неумолимо приближающие нас к социальным потрясениям или даже коллапсу. Профессии с низкими требованиями и профессиональными навыками уйдут в прошлое. Скоро исчезнут и водители, которых заменят беспилотные автомобили. Еще 10 лет назад, в 2009 году, отвечая на вопрос о том, что будет через 20 лет, я предсказывал, что автомобили смогут двигаться сами. Тогда, наверное, многие решили, что я преувеличиваю, но 10 лет прошло и работающие в этом сегменте компании уже дошли до реальных тестов на дорогах общего пользования. Так что еще через 10 лет в развитых странах машины будут беспилотными.
— В развитых странах — это не в России?
— У нас через 10 лет этого не случится точно.
— Почему?
— Во-первых, у нас гораздо тяжелее и сложнее приживаются технологии, касающиеся цифровизации. Во-вторых, это вопрос экономический, политический и социальный. Если у нас водителей не станет, миллионы окажутся на бирже труда, поэтому правительство будет стараться отложить приход беспилотников максимально надолго.
Хотя и тут есть нюансы. Я однажды разговорился с водителем такси, спросил его, кем он себя видит через 10 лет в связи с наступлением эры роботов. Он отстоял свою точку зрения, заключавшуюся в том, что в низких ценовых сегментах роботы водителей заменят, потому что там важнее всего снижение стоимости. В премиум-сегменте водителем всегда будет человек, потому что уровень обслуживания нужен иной, да и менталитет клиентов в этом сегменте требует персонального обслуживания. Возможно, он прав.
— Но ведь отставание в сегменте беспилотного транспорта приведет к изоляции страны — ведь к нам не смогут приехать ни грузовики, ни туристы на личном транспорте. Вам не кажется, что страна вынуждена будет соответствовать уровню цифровизации транспорта в Европе?
— Вы задаете такой вопрос, когда у нас приняли закон о «суверенном интернете»? А если серьезно, конечно, нам придется подстраиваться так или иначе, но насколько быстро этот процесс пойдет — большой вопрос. Прогрессу общество часто сопротивляется, но он неминуемо победит.
Когда упадет цифровой занавес
— А через 10 лет интернет будет суверенным?
— В технологическом плане сделать интернет более суверенным, чем сейчас, можно — Китай тому пример. Хотя Китай и отгородился таким занавесом, ему это не помешало стать второй экономикой в мире, а в будущем, возможно, и первой. Так что возможность сделать занавес если не железным, то цифровым есть — особенно для массового пользователя, все будет зависеть от политического строя в нашей стране. Но я уверен: как пал в свое время железный занавес, так падет и цифровой, если он будет установлен. И 10 лет — достаточный срок для этого.
— Что еще изменится через 10 лет под влиянием цифровизации?
— Будет создана юридическая база для биометрии, технологии стандартизированы. Для идентификации в органах власти или банках достаточно будет пусть и двух факторной, но биометрической идентификации — например, по лицу и голосу. Это удешевит и сделает более точным весь процесс, что выгодно и бизнесу, и государству.
Биометрическая оплата также будет распространена повсеместно. Деньги будут полностью цифровыми, т.е.для оплаты будет не нужен даже телефон. Кстати, системы распознавания сделают кэш деанонимным. Ведь на каждой купюре есть номер, ID, по которому движение наличных можно будет отследить, фиксируя их прием от конкретного человека с помощью специального приложения с биометрией. Конечно, если наличные через десять лет еще останутся — в этом я как раз не уверен.
Я думаю, что через 10 лет у нас будет принят закон о видеонаблюдении, с помощью которого государство будет требовать от всех владельцев систем видеонаблюдения их сертификации. Будет регламентирован формат и глубина хранения данных, а затем, возможно, будет создано и единое облачное хранилище. Благодаря этому безопасность в стране существенно повысится, трансформируется система расследования преступлений. Мне, кстати, непонятно, почему государство до сих пор не смотрит в этом направлении. К примеру, можно было бы отследить все передвижения преступника, даже если преступник зашел в помещение. Все понимают: когда надо ловить преступников, о приватности речи не идет. Приватность, конечно, станет видом роскоши, и за нее мы будем платить — через 10 лет это станет отдельной индустрией.
Также цифровизация приведет к изменению формата каршеринга. Я уже 10 лет назад прогнозировал, что автопроизводители через 20 лет будут заниматься шерингом сами, и я все еще уверен в этом.
Благодаря цифровым технологиям на новый виток развития выйдут творческие профессии, так как рутинные операции будут выполнять роботы с ИИ. Изменится и сфера развлечений. В частности, огромной популярностью будет пользоваться киберспорт: если сейчас мы в лицо знаем лишь избранных хоккеистов, футболистов и фигуристок, то через 10 лет на улице будут узнавать именно киберспортсменов.
Виртуальная и дополненная реальность выйдут за пределы сферы развлечений и изменят систему образования, предложив новые инструменты для отработки навыков. Предпосылки для этого уже есть. Я недавно видел ролик, в котором наши военные тренируются в стрельбе на стенде виртуальной реальности. Да, они используют какие-то простейшие VR-технологии, но именно осознание целесообразности использования этого инструмента свидетельствует о перспективах VR.
— Все это потребует развития телекоммуникационных сетей?
— Разумеется. Интернет будет определяющим, скорости вырастут. Замечу, однако, что на сегодняшний день сети уже опережают развитие контента — возможно, через 10 лет произойдет скачок в вычислительных мощностях и тяжести контента, но пока возможности сетей больше, чем потребности пользователей. Вероятно, так и останется, так как операторы всегда работают на опережение. Транспортные, магистральные сети останутся проводными, но внутри помещений все сети будут беспроводными. Может, только в промышленности или в узкотехнологических условиях останутся проводные решения.
