Ужесточение регулирования, активное законотворчество и смена темпа заключения сделок заставляют бизнес плотнее работать с юристами. Это уже привело к активному росту инхаус подразделений, но по-прежнему востребованы и эксперты по «узким» темам, за которыми компании готовы выходить на внешний рынок. РБК Петербург спросил ведущие юридические бюро — чем жил бизнес в 2023 году, и к чему стоит готовиться предпринимателям в наступающем 2024.
Привычка к стрессу
По оценкам опрошенных РБК Петербург юристов, 2023 год принял эстафету от 2022 и, уже по традиции, стал насыщенным на новое правовое регулирование. «Мы стали свидетелями введения многочисленных требований, санкций, штрафов, реформ, льгот, разъяснений, рекомендаций, ограничений — всего и не перечислить, — говорит управляющий партнер юридической фирмы Legal to Business Светлана Гузь. — Сложная экономическая и геополитическая ситуация, санкции, необходимость перестраиваться и быть мобильными никуда не делись, поэтому год, безусловно, получился напряженный и трудоемкий, хоть и весьма продуктивный».
Сергей Спасеннов, старший партнер, руководитель офиса «Пепеляев Групп» в Санкт-Петербурге, также отмечает в качестве главного лейтмотива 2023 года продолжающуюся «оптимизацию» правовых основ и подгонку их под меняющиеся условия. «Обилие новых законов, постановлений, распоряжений, указов создало весьма нервозную обстановку и вылилось в дополнительную нагрузку на представителей бизнеса, которые просто не успевают отслеживать изменения, поскольку привыкли к относительной стабильности или постоянным ковидным послаблениям», — отмечает он.
Прогноз на следующий год неутешителен: «Послабления прошлого года уходят, а на смену им приходит закручивание гаек — возможно, еще более жесткое, чем было до известных событий. Особенно это касается фискальной сферы и внешнеторговых операций», — говорит Сергей Спасеннов.
Что делает бизнес
В этих условиях потребность в юридической помощи только возрастет. Как отмечает Андрей Чумаков, соуправляющий партнер юридической фирмы Lurye, Chumakov & Partners, объем запросов от бизнеса вырос кратно. «Это в значительной степени обусловлено появлением абсолютно нового спектра задач, где инхаус юристы еще не набрали собственного опыта и, в какой-то степени вынуждено, обращаются к консультантам».
Евгений Джафаров, партнер практики «Клифф лигал консалтинг», среди актуальных задач называет возврат к плановой процедуре проведения комплексной юридической проверки актива перед его покупкой — due diligence. Если в 2022 году сделки нужно было совершать быстро и часто не глядя, но со значительной скидкой, то в 2023 году все изменилось, говорит юрист. «Покупатели не готовы приобретать «кота в мешке», они заинтересованы в тщательной проверке приобретаемого актива, — отмечает он. — Помимо этого, увеличилось количество запросов на проведение процедуры due diligence со стороны продавцов, а также клиентов по требованию банков, которые рассматривают возможность предоставления кредитных средств».
При этом стало меньше запросов, связанных с санкциями, невозможностью банковских платежей, проблемами с пересечением границ, отказами от контрактных обязательств, констатирует Сергей Спасеннов. «Теперь чаще просят помочь с коммерческими договорами в новых юрисдикциях, оценкой рисков либо помочь в судебных спорах с контрагентами, готовыми исполнять санкционные ограничения, — перечисляет он. — Есть интересные проекты по запуску производства в странах СНГ и инвестиций в «дружественные» юрисдикции».
Андрей Чумаков, в свою очередь, подчеркивает рост запросов с выходом и на «нестандартные» рынки — Бразилия, Чили, ЮАР, Индия, Индонезия и Малайзия. «Совершенно изменились юрисдикции для структурирования холдинговых компаний — европейские юрисдикции и многочисленные бывшие английские колонии отошли на второй план. Армения и Казахстан тоже утратили былую привлекательность. Российские бизнесмены осознали, что не только налоги лежат в основе выбора правильной юрисдикции, да и не так уж сильны эти юрисдикции своими налогами. Сейчас на повестке ОАЭ, Маврикий, реже — Гонконг», — уточняет он.
Бизнес адаптируется к новым условиям и осваивает не только альтернативные рынки, но и механизмы инвестирования. Так, Евгений Джафаров указывает на рост интереса предпринимателей к выходу на IPO на московской бирже (ММВБ). «Особенно это касается компаний, успешно разместившихся на площадках pre — IPO», — добавляет он.
Еще одна инвестиционная опция — создание фондов для владения российскими активами. «В связи с невозможностью российского бизнеса управлять и гарантировать сохранение своих активов при помощи ранее используемых трастовых и фондовых конструкций, предлагаемых английским и европейским правом, появились обращения по вопросу создания личных и/или наследственных фондов для структурирования и владения российскими активами», — говорит Евгений Джафаров.
Погружение в банкротство
После снятия моратория на банкротство, эксперты прогнозировали всплеск инициируемых процессов, в том числе со стороны ФНС. «Однако увеличившееся количество обращений не повлияло на рост числа введенных процедур наблюдения или конкурсного производства, — отмечает управляющий партнер ООО «РАУД» Александр Митин.
Как следует из сообщений арбитражных управляющих в Федресурсе, суды за 9 месяцев 2023 года по сравнению с доковидным периодом (9 месяцами 2019 годом), открыли на 44,4% меньше конкурсных производств и ввели на 25,2% меньше наблюдений. «Данная статистика безусловно связана с действием мораториев, в ходе которых должники и кредиторы получили возможность реализовать варианты внесудебной реструктуризации или заключить мировое соглашение», — подчеркивает Александр Митин.
На 30% до 5 тыс. дел снизилось количество новых корпоративных банкротств в январе-сентябре 2023 года в России по сравнению с прошлым годом, подсчитал Федресурс
Руководитель проектов Адвокатского бюро «S&K Вертикаль» Алина Хамматова обращает внимание, что большую активность в решении проблемных вопросов в сфере банкротства проявил Конституционный Суд России. Он заинтересовался налогообложением в рамках процедуры банкротства.
«Ранее регулирование вопросов налогообложения и оплаты иных обязательных платежей носило точечный характер: очередность уплаты НДФЛ, освобождение от уплаты НДС, решение вопросов с очередностью уплаты земельного налога в рамках реализации имущества должника. И, наконец, очередь дошла и до налога на прибыль», — говорит адвокат.
КС РФ постановил определить исключения законодателю, а пока ввел временный порядок, включив требования об уплате налога на прибыль в составе третьей очереди требований кредиторов. Участники банкротств надеются, что в будущем законодатель внесет налог на прибыль от реализации имущества в исключения наравне с НДС, в связи с чем он не будет подлежать уплате в принципе. «С точки зрения принципов Налогового кодекса РФ, у такой категории участников гражданского оборота как банкроты, не может сформироваться налогооблагаемая база по налогу на прибыль: продажа имущества производится не по рынку, должник (как правило) уже не осуществляет хозяйственной деятельности, единственной целью продажи является проведение расчетов с кредиторами», — говорит Алина Хамматова.
Однако, согласно сведениям, размещенным на сайте федерального портала нормативных правовых актов, Минэкономразвития предлагает включить в Федеральный закон «О несостоятельности» норму о приоритетности уплаты компаниями-банкротами налогов, в том числе за имущество, реализованное на торгах. «Это безусловно пойдет в разрез с позицией КС РФ, а также негативно скажется и на без того плачевной статистике по расчетам с кредиторами в рамках дел о банкротстве», — полагает адвокат.
В целом, юристы говорят о возросшем внимании к банкротной практике. Так, суды стали более взвешенно подходить к рассмотрению споров о привлечении к субсидиарной ответственности или возмещении убытков. «Если раньше такие споры могли быть рассмотрены (пройти все инстанции) за 9-12 месяцев, то сейчас рассмотрение дела по существу в одной инстанции может занимать более года», — отмечает Светлана Гузь. Отчасти увеличение длительности процедур объясняется высокой загруженностью судов, но мнение Конституционного суда, обратившего внимание на связанные с законодательством о банкротстве вопросы, а также практика Верховного суда, безусловно, сыграли свою роль, говорит адвокат.
Персональный подход
Что касается банкротства физических лиц, то здесь противоположная картина. По сравнению с аналогичным периодом 2022 года количество персональных банкротств увеличилось почти на 30%. «Тенденция к росту банкротств физлиц вызвана повышением потребительских цен и незначительным ростом доходов населения, — полагает Александр Митин.
«Большинство должников, в отношении которых после снятия моратория были поданы заявления о банкротстве, по нашей практике, урегулировали претензии кредиторов на стадии рассмотрения обоснованности требования кредитора без введения процедуры банкротства, это составляет около 90% от заявленного объема», — добавляет он.
«Рост сам по себе является удручающим фактом, однако такая тенденция «сдвинула с мертвой точки» проблему исполнительского иммунитета и «подсветила» иные вопросы: замещающего жилья, распределения средств от реализации имущества в процедурах, тонкости толкования семейного и наследственного права, проблемы цифровых активов (в том числе, как способ сокрытия имущества от кредиторов)», — уточняет Светлана Гузь.
Что год грядущий нам готовит
В 2024 году бизнесу нужно будет тщательнее следить за банковскими переводами и не игнорировать запросы кредитных организаций, предостерегает Сергей Спасеннов. «Изменилось «антиотмывочное» законодательство. Теперь, если компанию или предпринимателя банк отнесет к группе высокого риска из-за сомнительных операций, и Центробанк одобрит такое решение, их могут исключить из ЕГРЮЛ. Без решения суда, просто с одобрения регулятора», — поясняет он.
Андрей Чумаков напоминает, что в 2024 году вступает в силу достаточно много новелл — как в налогах, так и в других отраслях законодательства. «Думаю, что заметным будет введение единой ставки НДФЛ для всех российских удаленщиков», — говорит юрист.
Налоговая сфера в принципе «кишит» изменениями. В 2024 году ставка НДФЛ будет составлять 13% при доходе менее 5 млн руб. в год и 15% — при доходе более 5 млн руб. в год как для резидентов, так и для нерезидентов. «Кроме того, повысятся страховые взносы ИП, изменится размер налогового вычета, введется разовый налог на сверхприбыль, расширится перечень доходов, освобождаемых от обложения НДФЛ, заработает новая форма пояснений налогоплательщика при несогласии с размером исчисленных налогов и форма сведений о выданных разрешениях на строительство жилых домов, изменятся сроки представления отчетности по налогу на имущество организаций и др.», — перечисляет Светлана Гузь.
С 1 января 2024 года устанавливается лимит иностранных работников для отдельных отраслей экономики, повышается МРОТ, увеличивается пенсионный возраст, уточняется максимальная продолжительность рабочей недели и предельная допустимая продолжительность ежедневного рабочего времени — и это только изменения в трудовом законодательстве
Но ожидаются и определенные меры поддержки со стороны государства. «Безусловно, основным направлением работы законодателя станет борьба с последствием санкционного регулирования, точечная поддержка бизнеса, — уверена Алина Хамматова. — Возможно ослабление правового регулирования для целей привлечения в страну инвестиций. Стоит ожидать и дальнейшее движение в области поддержки и регулирования высоких технологий».
«Как иллюстрацию к общим тенденциям приведу пример в сфере валютного законодательства. После месяцев «вольницы» при необязательности репатриации валютной выручки экспортерами в условиях блокировки SWIFT большинства российских банков мы вновь получили ситуацию с обязательной репатриацией и продажей валюты. Причем штрафы составляют в определенных случаях от 75 до 100% суммы валютной выручки, не проданной в установленном порядке.
Теперь экспортеры обязаны предоставлять план-график покупки/продажи иностранной валюты на внутреннем валютном рынке, их обяжут отчитываться об активах зарубежных дочерних компаний. Совсем уж экзотично выглядит требование, когда контрактом предусмотрена оплата в рублях. Если толковать нормативные акты буквально, у экспортера есть 30 дней, чтобы купить на вырученные рубли валюту на внешнем валютном рынке в размере не менее 50% от суммы выручки, полученной по договору, зачислить ее на счет в уполномоченном (российском) банке и осуществить обязательную ее продажу в России, конечно, все потери на конвертации и комиссии за счет экспортера».
«В 2024 году на бизнес будет влиять, в первую очередь, все, что касается антикризисных мер, поскольку они помогают существенно снизить нагрузку. На 2024 год продлены специальные экономические меры в сфере импорта отдельных видов сельхозпродукции, сырья и продовольствия. Кроме того, планируется продлить еще ряд антикризисных мер до конца 2024 года, в частности, в сферах корпоративных и земельных отношений, градостроительной деятельности, госзакупок (законопроект еще рассматривается в Госдуме).
Если говорить о том, что затронет бизнес в 2024 году вне правовой сферы – это, конечно, геополитическая и экономическая ситуация, развитие искусственного интеллекта, который может кардинально изменить механизмы работы компаний и их взаимодействия с клиентами, популяризация и налаживание дистанционной работы, продолжающаяся активная автоматизация всех процессов, в том числе, во взаимодействии с государственными органами».
«Законопроект нового Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» так и находится на рассмотрении в Государственной Думе и с мертвой точки пока не сдвинулся. И, судя по заявлениям наших политических деятелей, его рассмотрение в ближайшее время так и не планируется.
Вместе с тем, жизнь не стоит на месте, молчание законодателя — не повод бездействовать в решении огромного количества спорных вопросов в рамках правового регулирования банкротства. Одной из таких проблем в 2023 году стало налогообложение в рамках процедуры банкротства, которой заинтересовался Конституционный суд РФ. Развязку этой многострадальной истории мы увидим уже в 2024 году».
«Особую популярность в 2023 приобрели запросы на редомициляцию иностранных компаний в специальные административные районы — САРы, особенно в Калининград. Большое количество корпоративных структур по владению российскими активами выстроены с использованием оффшорных, в частности, кипрских компаний, управление которыми в связи с санкциями стало затруднительно, а порой и вовсе невозможно. В этой связи интерес к возможности переезда резко повысился.
Не иссекает и поток запросов на получение разрешения Правительственной комиссии на совершение сделок по распоряжению российскими активами с участием иностранных компаний, признаваемых недружественными нерезидентами. Однако, характер запросов изменился — клиенты все чаще хотят использовать контролируемые иностранные компании (КИК) в оформлении своих сделок и, тем самым, избежать обращения в Правительственную комиссию».
«В России впервые почти за тридцать лет действия закона о банкротстве были приняты беспрецедентные меры поддержки бизнеса в виде мораториев. Основное отличие последнего моратория на банкротство — в его распространении на всех субъектов экономической деятельности, включая физических лиц. Одним из следствий моратория предполагался резкий рост числа банкротств. Но суды за 9 месяцев 2023 года по сравнению с доковидным периодом (9 месяцами 2019 года), открыли на 44,4% меньше конкурсных производств и ввели на 25,2% меньше наблюдений. Данная статистика безусловно связана с действием мораториев, в ходе которых должники и кредиторы получили возможность реализовать варианты внесудебной реструктуризации или заключить мировое соглашение.
Стоит отметить, что складывающаяся практика привлечения собственников к субсидиарной ответственности, также может способствовать снижению роста корпоративных банкротств. Собственники учитывают риски персональной ответственности и прилагают усилия по недопущению банкротства, договариваясь с кредиторами».
«Один из нарастающих трендов — распространение применения искусственного интеллекта (ИИ). Оно несет в себе две проблемы. Первая — это защита интеллектуальных прав на объекты, используемые программами с ИИ, в своей деятельности. Программа не умеет, по крайней мере пока, определять, как защищен тот или иной объект и на каких условиях допускается его распространение, однако использует его, порой ощутимо перерабатывая. Все это ведет к нарушению интеллектуальных прав наших клиентов. Вторая — это отсутствие консенсуса, в т.ч. среди юристов, относительно того, кто же должен отвечать за такие программы.
Порой приходится слышать, что сами программы с ИИ становятся не объектами, а субъектами права. Иными словами, их, а не разработчиков программ, нужно считать авторами создаваемых произведений. Такая мысль звучит, конечно, красиво, но она абсолютна непригодна для работы юристов. Ни к чему иному, кроме лишения правообладателей возможности полноценно защищать свои интеллектуальные права, это не приведет».
