Российский правовой рынок переживает самую масштабную трансформацию за последние десятилетия. Постоянно изменяющийся нормативно-правовой и бизнес-ландшафт ежедневно ставит перед компаниями и корпоративными юридическими службами все новые и новые вызовы, для которых подчас нет готовых решений. Сделки по продаже западных активов и контракты с иностранными контрагентами, изменения цепочек расчетов и поставок, внешнеторговые ограничения, санкционное законодательство — далеко не полный перечень задач, которые приходится сегодня решать юристам. Еще большее разнообразие в нормативно-правовую сферу вносят высокие технологии — цифровые валюты, искусственный интеллект, биометрические данные. Для того, чтобы юристы могли максимально эффективно помочь бизнесу адаптироваться к обновленным условиям, необходим кардинальный пересмотр роли и функций юридических служб — уверены участники круглого стола РБК Петербург.
Юридическая лотерея
Существенным отличием процессов изменения законодательства за последние два года является то, что постоянно появляющиеся нормативно-правовые акты регулируют принципиально новые для всех явления, отмечают участники круглого стола. Главной сложностью для юриста здесь становится отсутствие правоприменительной практики — некой сформировавшейся «базы», анализ которой помогает специалисту принимать актуальные решения и формулировать безопасные для бизнеса правила взаимодействия с этими явлениями.
«Это была головоломка, решать которую начали в прошлом году. Как применять на практике изменения, которые принимались «с колес»? Это сейчас все более-менее «устаканилось», а тогда мы перманентно искали ответ на вопрос «что делать», — вспоминает вице-президент, директор по правовым вопросам банка «Санкт-Петербург» Сергей Данейкин.
В качестве примера он приводит массовый уход западных компаний из России и нововведения в законодательстве, призванные регулировать это явление.
«Решили, что эти сделки одобряет Правительственная комиссия на основании неких документов. Но как она это делает, какие именно документы надо представить, куда писать или кого просить, чтобы получить разрешение — было совсем неочевидно. И, главное, спросить не у кого, никто не знает, все с этим столкнулись впервые», — говорит Сергей Данейкин.
Юристам приходится ориентироваться только на себя, свой опыт и кругозор, подтверждает директор по правовым вопросам Группы RBI Станислав Михайлов.
«Мы живем в режиме ручного, интуитивного нормативно-правового регулирования. Приходится все нововведения пропускать через себя, по сути, получается игра в «угадайку» не только для юриста, но и для бизнеса. Задача корпоративного юриста — выдать руководителю компании конкретное предложение о том или ином решении с описанием рисков. И что делать? Ситуация неопределенная, кейсов и прецедентов нет, но ты должен задачу решить, и решить правильно», — отмечает Станислав Михайлов.
Выгодное партнерство
В такой ситуации стала меняться роль юридических служб в принятии бизнес-решений. «Раньше от нас ждали адекватной реакции на произошедшее событие, мы были своего рода пожарными — случилось нечто, и мы должны оперативно на это отреагировать. Но в условиях непрерывных изменений от нас ждут систематического сопровождения всех шагов бизнеса, не реактивной, а проактивной реакции», — поясняет Станислав Михайлов. «Юрист становится бизнес-партнером, от него ждут рекомендаций, адекватных и тактическим, и стратегическим запросам бизнеса», — добавляет он.
О качественном изменении роли корпоративных юристов говорит и заместитель юридического департамента компании СДЭК Вероника Левченко. «Нас стали привлекать к процессу принятия решений уже на этапе анализа предполагаемых изменений в бизнесе. В частности, для оценок последствий и рисков введения новых услуг, продуктов и тарифов», — отмечает она. И такой подход полностью себя оправдывает, принося компании ощутимую финансовую выгоду. Подключение к разработке одной из новых услуг на ранних этапах юридического департамента помогло СДЭК заработать за счет ее введения «за неполный 2023 год около 50 млн руб.», — приводит пример Вероника Левченко.
Обучение для развития
Возрастающее значение работы корпоративных юристов требует от них серьезного роста компетентности. «На сегодняшний день юридические департаменты крупных и средних компаний либо расширяются, либо занимаются развитием своих компетенций. Это необходимо, чтобы быть готовыми к потенциальным вызовам, даже если сегодня они не кажутся очевидными», — констатирует управляющий партнер бюро юридических стратегий Legal to Business, соорганизатор премии Legal to Business Awards Светлана Гузь. От юриста ждут как широчайшего правового кругозора, так и наличия качественных узких компетенций в определенных сегментах, например, в интеллектуальном праве, в законодательстве иностранных государств, во внешнеэкономической деятельности, в области применения цифровых технологий и решений. При этом специалист должен хорошо понимать особенности санкционного законодательства.
«Мы поняли, что нам нужны не просто универсальные юристы, а специалисты узкого направления: digital law, санкционные комплаенс», — подтверждает Вероника Левченко.
Аналогичная ситуация и в RBI. «Мы начинаем расширять департамент и сферы его компетенций, чтобы отработать запросы внутренних заказчиков, например, связанные с цифровыми финансовыми активами или цифровым рублем», — говорит Станислав Михайлов.
Найти такого эксперта «на стороне» оказалось невозможным, и в СДЭК приняли решение инвестировать в обучение уже имеющихся сотрудников юридического департамента. «Такая модель оказалась для нас более эффективной, чем новый найм. Действующие сотрудники уже знакомы с корпоративной культурой компании, ее бизнес-процессами, понимают потребности бизнеса, поэтому их обучение проходит более прицельно», — поясняет Вероника Левченко.
По мнению Светланы Гузь, одним из критериев профессионального юриста в текущих условиях является его постоянная готовность и заинтересованность в личном и профессиональном росте. «Помимо профессиональных юридических навыков, очень важно, чтобы человек был готов к развитию, постоянным трансформациям и принятию тех вызовов, которые есть на сегодняшний день», — поясняет Светлана Гузь.
Премия для корпоративных юристов
Ранее РБК Петербург сообщал, что в Санкт-Петербурге учредили премию Legal to Business Awards для корпоративных юристов («инхаус») компаний Северо-Западного Федерального округа. Самые яркие представители профессионального сообщества и эксперты определят победителей в 12 номинациях: «Лучшая юридическая команда», «Налоговое право», «Интеллектуальная собственность», «GR (Государственно-правовые отношения)», «Санкционное право», «Реструктуризация / Медиация», «Litigation (Судебные споры)», «Банкротство / Исполнительное производство», «Трудовое право», «Антимонопольное право», а также в двух специальных номинациях от учредителей премии.
Организаторами Премии выступают РБК Петербург — центр региональных компетенций медиахолдинга РБК, а также Бюро юридических стратегий Legal to Business.
Профессия для смелых
Одновременно с ростом значения роли юристов в принятии глобальных бизнес-решений серьезно возрастает и их персональная ответственность за те или иные рекомендации. «Если риски есть, а готового решения, как их минимизировать, нет, его нужно придумать. То есть предложить бизнесу собственную точку зрения и взять ответственность за свой выбор на себя», — говорит Вероника Левченко. «При этом наибольшая ответственность за последствия юридических рекомендаций естественным образом ложится на руководителя юридического департамента или службы», — добавляет Сергей Данейкин.
«Юрист — бизнес-партнер участвует в принятии решений, а, значит, принимает на себя часть рисков всей компании и от имени компании», — рассуждает Станислав Михайлов. И это, по его словам, очень серьезный уровень ответственности, вплоть до уголовной или субсидиарной. Такая практика в России уже начинает формироваться, отмечает директор по развитию бюро юридических стратегий Legal to Business Татьяна Грушко. «Совсем недавно таких споров еще не было. Но сейчас появляется отдельная категория дел, когда за доведение компании до банкротства привлекают к субсидиарной ответственности именно юриста», — добавляет она.
Полностью исключить такие персональные риски юрист может лишь одним способом — уйти из конкретной компании и переквалифицироваться в независимого консультанта. «Последний не принимает участия в принятии решений, у него позиция стороннего наблюдателя: я вам все законодательство рассказал, все риски описал, а дальше вы без меня решайте, что со всем этим делать», — поясняет Станислав Михайлов. «Сегодня выбор для юриста прост: если ты хочешь соответствовать требованиям окружающей среды, изменяйся, не хочешь, боишься — вспоминай участь динозавра», — резюмирует он.
Избавление от рутины
Снизить риски и разгрузить сотрудников корпоративных юридических служб помогают современные технологии. Автоматизация и решения на основе искусственного интеллекта способствуют снижению как юридических ошибок, так и влияния человеческого фактора. «Используя машину вместо ручного исполнения рутинных задач, вроде заполнения типовых документов, мы сокращаем количество ошибок. Автоматизация контроля исполнения задач снижает внутренние риски, связанные с человеческим фактором, например, полностью исключаются ситуации, когда юрист, в ведении которого десятки дел, по одному из них пропускает процессуальные сроки», — говорит Станислав Михайлов.
Вероника Левченко подчеркивает плюсы электронного документооборота, в частности, в сфере трудового права. «Эта опция упрощает жизнь, особенно при работе с дистанционными сотрудниками, которых становится все больше. В данном случае электронный документооборот облегчает взаимодействие с ними и является подспорьем и в дальнейшей судебной работе», — говорит она.
Юридические службы банков уже давно используют цифровые решения для выполнения рутинных операций, отмечает Сергей Данейкин. Так, банк «Санкт-Петербург» семь лет назад цифровизировал работу с исками на небольшие суммы, поясняет он. «У нас подачей таких исков занимается робот. Человек нажимает на кнопку, из всех банковских баз данных выгружается информация, вплоть до печати конвертов и адреса суда, в который направляется иск», — рассказывает Сергей Данейкин.
Высокие технологии давно вошли в жизнь юристов и уже воспринимаются как должное, однако у цифровизации есть и границы применения, считает Светлана Гузь. «Если цифровые решения могут оптимизировать работу, ускорить процессы без риска для бизнеса или утраты конфиденциальной информации, то их, конечно, стоит использовать. Но к любому новшеству в сфере организации работы юриста нужно подходить осознанно и обдуманно, — предупреждает она. — Отключать человеческий интеллект ни в коем случае нельзя, ведь профессия юриста, в первую очередь, творческая, а загонять творческого человека в жесткие рамки нельзя».