Создание культурно-рекреационного кластера «Остров фортов» в Кронштадте стало первым проектом комплексного развития большой территории после строительства в Сочи перед Олимпиадой. В его реализации принимают участие Минкульт, Министерство обороны, несколько комитетов правительства Петербурга, федеральные и петербургские НИИ, социологические службы, архитектурные бюро, инвесторы. Координационной площадкой для нескольких десятков организаций — участников выступило АНО «Кронштадт. Остров фортов». Соорганизатор проекта Марика Коротаева рассказала, насколько удается согласовать интересы разных сторон, что уже реализовано в рамках «Острова фортов» и какие из предстоящих задач наиболее сложны.
КОМПЛЕКСНОЕ РАЗВИТИЕ
— О том, что в проекте «Остров фортов» будут задействованы три форта, в общих чертах известно давно. Но что именно предполагается делать с этими фортами?
— Форты подлежат бережной реставрации и приспособлению к современному использованию. Согласно концепции музеефикации фортов, разработанной институтом им. Лихачева, а также концепции кластера «Остров фортов» и схем функционального зонирования, будет сохранен исторический облик фортов первой трети ХХ века. На всех трех фортах будет произведена реставрация гранитных и кирпичных стен, кровли и сводов казематов, лестниц, воссозданы утраченные декоративные элементы фасадов, раскрыты исторические оконные и дверные проемы. На форту «Император Александр I» появятся музейные экспозиции, посвященные борьбе с вирусами и созданию вакцины от чумы. В «Кроншлоте» предполагается музейный комплекс с интерактивными экспозициями, объединенными темой «Кроншлот — первый форт Кронштадта», на «Петре I» — музейный комплекс с тематическими экспозициями, посвященными минно-взрывному делу.
Чтобы претворить эти планы в жизнь, предстоит проделать большой объем работы. Нужно в первую очередь понять, какой ущерб с течением времени был нанесен фортам. В этом году мы впервые провели подводные археологические обследования, которые позволили оценить состояние оснований «Александра I», «Кроншлота» и «Петра I». По результатам работы специалистов сделано заключение: подводная часть фортов — в хорошем состоянии.
— Ваш проект охватывает только три форта, которые вы перечислили, а в Кронштадте их гораздо больше. Почему не задействуете остальные?
— Как минимум потому, что надо начинать с самых реальных задач. Эти три форта замечательно расположены — их легко увидеть с территории Кронштадта и к ним легко добраться. Я допускаю, что найдутся туристы, которые хотели бы посетить все девятнадцать фортов, но обеспечить им такую возможность на данном этапе нереально. Все форты находятся в абсолютно разном состоянии, и в некоторых из них просто опасно находиться. Чтобы серьезно заниматься развитием всех фортов и приводить их в порядок, к ним как минимум необходимо подводить инженерные коммуникации — сейчас там нет ни электроэнергии, ни водоотведения. А ведь «инженерия» — это только часть затрат. Реставрировать все кронштадтские форты единовременно — де-факто непосильная задача в рамках одного проекта, пусть даже очень масштабного. Финансовая и организационная нагрузка будет слишком велика. Поэтому на данном этапе мы сосредоточили усилия на «Кроншлоте», «Петре I» и «Императоре Александре I».
— Во сколько вы оцениваете реставрацию трех фортов?
— Экспертная оценка — 5,9 млрд руб. Но эта цифра прошлогодняя, она была определена предварительно — для того, чтобы какие-то лимиты зафиксировать в бюджете. Окончательные цифры будут известны после того, как пройдет государственная экспертиза по проекту.
— То есть препятствие к восстановлению всех фортов Кронштадта одновременно — финансовое?
— Не только. Огромное препятствие — разный статус земель на территории Кронштадта. Во-первых, там разные собственники. Вы можете взять в аренду форт и работать с ним так, как работают, например, операторы форта «Константин», если он находился или в ведении Петербурга или в ведении федерального министерства. Но если он находится в частном владении, то могут возникнуть сложности в договоренностях с собственниками. Во-вторых, чтобы привести «к общему знаменателю» все земельные участки, нужно решить множество юридических вопросов. Ни один инвестор не зайдет на площадку с обременениями — с проблемными вопросами по газоснабжению и прочей инженерии, с вырезанным из общей территории и сданным в аренду каким-то одним участком, с тем что правила землепользования и застройки не бьются с проектом планировки территории, с тем, что существует три базы — база собственника (у них есть документы, как у вас есть документ на квартиру), база региона (у них своя база) и база госреестра, который должен все это регистрировать. И у них у всех разные категории, названия, номера, границы территорий. Все эти базы, которые были сформированы в 1960-х годах, не синхронизированы. И это большая проблема. В таком случае приходится в ручном режиме сверять документы, вносить поправки, «приводить к общему знаменателю».
— Получается, что комплексное развитие Кронштадта, со всеми фортами, в принципе невозможно? Или другие объекты будут добавляться в проект со временем?
— У нас нет задачи экспансии на все потенциально привлекательные территории в Кронштадте. Изначально ставилась цель — создать центр притяжения, ядро Кронштадта как историко-культурного туристского направления.
Пытаться сделать кластер безразмерным, включая туда абсолютно разные по тематике, собственности, функциональному назначению объекты, было бы неправильным решением. Важно создать общие гармоничные условия развития проектов в Кронштадте, чтобы люди выступали со своими инициативами, не зависимыми от нас. Например, на территории Кронштадта есть заповедник «Западный Котлин», и не нам ему рассказывать, какие новые проекты запускать. Но можно организовать пространство так, чтобы заповеднику тоже стало удобнее развиваться. Мы решаем важные для всех инфраструктурные задачи и накапливаем механизмы управления, которые позволят масштабировать проекты развития дальше.
— Какие, например, механизмы?
— Сейчас в Петербурге нет субъекта, который бы имел административные полномочия заниматься территорией Кронштадта комплексно. Каждое ведомство отвечает за свою часть задач. То есть, например, мы приходим в Комитет по транспорту Петербурга, а там справедливо отмечают: «Понимаете, город у нас большой, мы не можем столько ресурсов выделить одному Кронштадту». Дальше приходим в Комитет по энергетике, и там тоже говорят, что «люди и в других районах города живут, не только в Кронштадте». А наш проект становится амбассадором территории Кронштадта, мы занимаемся его проблемами 24/7. И говорим, условно, что раз уже Комитет по транспорту согласовал важный проект, то и вы свою часть согласуйте, а иначе те ресурсы будут вложены вхолостую.
Мы считаем «Остров фортов» пилотным проектом комплексного развития большой территории в России — моделью для других сложных территорий с большим потенциалом, в разных регионах страны.
ТРАНСПОРТНЫЙ ВОПРОС
— Какие транспортные проблемы основные для Кронштадта?
— Существует несколько ключевых проблем. Прежде всего, это отсутствие дополнительной развязки с КАД, о которой говорится с 2016 года. Обсуждение этой проблемы шло по замкнутому кругу: у Санкт-Петербурга денег на строительство нет, он просит финансирование у федерального центра. Там не видят причин вкладывать ресурсы в эту развязку, так как в Кронштадте нет какого-то большого инвестиционного проекта. Власти Петербурга начинают искать инвестора для проекта, но все потенциальные инвесторы отказываются, так как это территория с низкой транспортной доступностью. Круг замыкался.
— Что изменилось сейчас?
— У нас сейчас есть возможность быть «средним арбитром» — давать аргументы всем сторонам. Мы показываем федеральной власти инвестиционный потенциал Кронштадта, городу — готовность федеральной власти решать вопрос, инвесторам — перспективы развития транспортной инфраструктуры.
— Какие другие транспортные проблемы существуют в Кронштадте?
— Это вопросы дорожной инфраструктуры внутри города, в том числе отсутствие внутриквартальных парковок. Парковаться в Кронштадте вообще негде. Несколько смежных дорог требуют и реконструкции, и расширения. По всем вопросам мы активно работаем и с городом, и с федеральными структурами.
— Для Кронштадта уже создавалась несколько программ по развитию парковок и, кажется, ни одна из них не была реализована.
— Я знаю несколько программ, которые подразумевали создание парковок. Первое — это то, что Кронштадт сам планирует. Там есть пять мест, где городская администрация планирует создать парковочные места. Это договоренность, которая была достигнута до нас. Сейчас, насколько я знаю, в бюджете Петербурга заложена возможность профинансировать эти несколько парковок.
Что касается нашего проекта, то мы попросили создать парковку на 620 мест. Начнем работы по этому объекту уже в следующем году.
— Как вам удалось добиться реализации дорожного проекта в короткий срок?
— Мы проработали проект этой парковки совместно с Комитетом по транспорту Петербурга. Сделали обращение к губернатору, и Александр Беглов нас поддержал. Чтобы добиться от власти быстрого решения, нужно ей визуально показать проблемы. Вот я приезжаю в Кронштадт, снимаю видео, как иду по территории вместе с жителями и показываю, что мест для парковки вообще нет. Мы показали, какая ситуация есть сейчас, и объяснили, что с учетом развития Кронштадта пассажиропоток будет только увеличиваться. Все нас поддержали.
— Что касается развязки, уверены ли вы в перспективе ее строительства? Ведь могут перенести на неопределенный срок — с учетом пандемии у государства возникает немало других финансовых задач.
— Насколько я знаю, сейчас проект развязки еще разрабатывается. Пока мы не видим все резолюции, сложно утверждать определенно, появится она или нет. Но мы очень активно педалируем этот вопрос. В том числе представляем властям аналитику по прогнозам пассажиропотока после появления в Кронштадте новых туристических аттракторов. Мы убеждаем город, что нужно сделать внутриквартальные дороги, потому что это задача региона, а к федералам приходим и говорим: «Видите, регион дает финансирование на внутриквартальные дороги, а вы дайте денег на развязку». Сейчас, по сути, речь идет о софинансировании регионом и федеральным центром решения единой транспортной проблемы.
Надеюсь, что до конца текущего года мы поймем, заложено ли в бюджете финансирование этой важной развязки.
КАК ДИСНЕЙЛЕНД, НО ПО-ДРУГОМУ
— Кроме фортов, чем еще Кронштадт будет привлекать туристов?
— Летом мы открыли в Кронштадте музейно-исторический парк. Рассчитывали, что в основном он будет для местных жителей. Изначально ожидали, что на выходные туда будет приезжать 5-7 тыс. человек из Петербурга. Но по факту эта цифра оказалась в разы выше: весь сезон — с открытия парка в августе и вплоть до октября — каждый уикэнд его посещали по 20-22 тыс. человек. То есть парк востребован и сам по себе привлекает гостей.
— На какой турпоток вы рассчитываете после запуска проекта?
— Когда будет введена в эксплуатацию вся запланированная инфраструктура, в том числе гостиницы, мы рассчитываем, что к нам будут приезжать по 2-3 млн человек в год. В самом начале, когда мы заявляли проект, скептики нам сказали: «А что вы сделаете, чтобы люди приезжали в Петербург и оттуда доезжали до Кронштадта? Он далеко». Мы же отвечали: туристы будут целенаправленно приезжать в Кронштадт и, может быть, доезжать до Петербурга.
— Звучит амбициозно.
— Мы работаем над тем, чтобы в Кронштадте была комфортная для проживания и пребывания и самодостаточная территория. Чтобы туристы с семьями могли там провести два-три дня. В Кронштадте появится востребованная туристская инфраструктура: пешеходные улицы с магазинчиками и кафе, променадная набережная, музей — филиал Центрального военно-морского музея. Мы сейчас работаем над тем, чтобы передислоцировать туда первую советскую атомную подлодку, которая станет основой экспозиции филиала. Будет современный спорткомплекс, где в том числе будут проводиться спортивные мероприятия, будет оборудованная яхтенная марина, которая откроет возможность для проведения парусных регат. И, конечно же, аттрактором туристов станут отреставрированные и музеефицированные форты. Мы создаем такой туристский кластер, в котором каждый найдет себе занятие по интересам.
— Будет напоминать Диснейленд? Туда тоже можно приехать отдельно, без посещения большого города.
— По части содержания «Остров фортов» с Диснейлендом, конечно, не сопоставимы. Наш кластер не является просто территорией развлечений. Он выполняет важную просветительскую миссию: рассказывает историю российского флота, показывает развитие науки и техники в аспекте морской деятельности, знакомит с героями-моряками.
Кронштадт — это место морской славы России, «колыбель» отечественного флота. Там не требуется искусственно придумывать нечто для привлечения людей. Нужно просто «поднять» и сделать доступным для восприятия широкой аудиторией культурно-историческое наследие Кронштадта.
— Не все туристы любят ходить по музеям. Молодые люди, как правило, предпочитают более активный и более веселый отдых.
— Молодежь бывает разная, с разными интересами. Есть те, кто хочет просто на воду посмотреть, посидеть на лавочках на красивой набережной, выпить вина, сфотографироваться в необычной обстановке. Все для этого будет. Есть любознательная молодежь. И для нее у нас тоже предусмотрен аттрактор: через все объекты кластера тонкой линией проходит морская тема во всем ее многообразии. Гости смогут получить новый опыт, почерпнуть для себя полезную информацию, получить необычные впечатления и зарядиться позитивными эмоциями. Думаю, всем, и новым поколениям в том числе, это будет интересно.
— Вы откроете филиал Центрального военно-морского музея. Не боитесь конкуренции с Военно-историческим музеем в Петербурге?
— Мы не собираемся дублировать ЦВММ. Он является военным музеем классического образца, а наш музей создается с акцентом на новые технологии. Мы хотим показать, что такое флот сегодня, и для этого реализуем новые для города решения. Например, сейчас в Петербурге нигде нет возможности посетить атомную подводную лодку, а в нашем музее она появится. Мы создаем современное музейное пространство с временными экспозиционными выставками, с возможностью трансформировать под разные задачи это пространство, поскольку есть еще задача проводить Морской салон (международная экспозиция военно-морской техники. – Ред.), который проходит в Петербурге.
ПЕРВЫЙ В МИРЕ
— В чем, на ваш взгляд, главная ценность фортов в Кронштадте?
— Мы подняли все документы, архивные данные, и сейчас совместно с историками пытаемся подтвердить справедливость тезиса, что форт «Кроншлот», который в 1704 году построен Петром I, является первым в мире гидротехническим сооружением на воде. То есть все остальные — и французские, и английские — его «последователи».
То есть «Кроншлот» — это морской форт номер один в мире.
— Получается, что опасения градозащитников оправданы?
— О каких опасениях идет речь? Мы великолепно работаем с градозащитными организациями и экспертным сообществом. Проекты приспособления всех трех фортов учитывают их пожелания и замечания.
— Тогда почему в определенный момент согласование ваших проектов было приостановлено?
— Потому что согласование — процесс сложный. И к нему надо, что называется, правильно подступиться. У нас были прекрасные рендеры, безумно красивые, нарисованные лучшими архитекторами. Мы пришли в градостроительные комитеты, и нам «зарубили» эти проекты сразу. Нам сказали: «У нас есть градоохранные режимы и ограничения. Мы никогда это не пропустим».
Тогда мы все переделали, отработали замечания, чтобы результат понравился и городу, и нам.
— В чем аргументы противников создания туристического кластера с фортами — тех, кто выступает против их приспособления?
— Я общалась с активистами, когда мы обсуждали концепцию фортов. Ровно половина историков и градозащитников говорит: «Ни камушка, ни кирпичика не троньте, отреставрируйте и отойдите». Другая половина активистов говорит: «Для кого такие деньги будете вкладывать? Где общественные пространства, доступ граждан к памятникам, вовлечение исторических ценностей в культурный оборот?» То есть аргументы у всех разные. Мы целый год вели диалог, вместе ездили на форты, смотрели, учитывали мнение одних, других. И мы продолжаем общаться.
— Был ли полезен этот диалог?
— Диалог всегда нужен, без него невозможно делать такие проекты. Мы слышим аргументы и, главное, идем в абсолютно правовом поле, ничего не нарушаем.
«ВАМ ПРИДЕТСЯ НАМ ПОВЕРИТЬ»
— На какие объекты «Острова фортов» вы будете приглашать инвесторов?
— Помимо музея в Кронштадте, планируется построить яхтенную марину вместимостью до 620 судов, с возможностью постоянного хранения, ремонта и обслуживания лодок, две гостиницы — четырехзвездную и трехзвездную, кафе, рестораны.
— Уже найдены инвесторы?
— Специально для проекта разработана финансовая smart-модель, которая позволяет привлекать средства для финансирования всех видов объектов кластера. На сегодняшний момент найдено уже около 80% от необходимого общего объема капитальных вложений.
— Но боятся ли инвесторы быть открывателями этой территории?
— У каждой компании своя политика, свои амбиции и страхи. Мы являемся гарантом реализации проектов. Предполагается, что участники меняться могут, а мы неизменны, мы выступаем внешним «фронтменом» проекта и говорим в ответ на все опасения: «Коллеги, вам придется нам поверить». Инвестор должен получать прибыль, и мы понимаем, что сможем масштабировать проект, только если он будет рентабельным.
— По вашим оценкам, за какой срок в среднем окупятся проекты инвесторов в Кронштадте?
— Расчетный период окупаемости — 25 лет.
— Довольно долго.
— Сейчас время непростое: коронавирус убил экономику туризма по всему миру. Все наши договоренности с инвесторами были заключены до пандемии. Все переживают сейчас. И вот убедить, что Кронштадт — это по-прежнему территория мечты, что надо вкладываться в туристическую отрасль, которая только временно в тяжелом положении, — это сложная задача. Вложить сегодня деньги в строительство гостиницы — это подвиг.
— Отказался ли кто-то из инвесторов от участия в проекте из-за пандемии и проблем в туриндустрии?
— Нет, никто не отказался, мы работаем по графику. Мы не сбились по срокам с точки зрения запуска первого этапа музейно-исторического парка и детского лагеря. Инвесторы и федеральные власти показали серьезность своих намерений.
«НЕ У КОГО БРАТЬ ОПЫТ»
— В чем вы видите главные сложности в реализации проекта «Остров фортов»?
— В том, что отработанная система реализации таких многофункциональных проектов отсутствует. Единственный прецедент — олимпийское строительство в Сочи. В какой-то части с нашим проектом можно сравнить образовательный центр «Сириус», технопарк «Сколково». Но «Остров фортов» уникален по объему строительства современной инфраструктуры, поставленным задачам, требуемому финансированию. Это действительно безаналоговый проект. Неудивительно, что он появится в Петербурге, потому что Петербург — номер один по привлечению туристов. Мы бы с удовольствием чей-то опыт переняли, но не у кого.
— Если говорить детально, то есть ли риски и в чем они заключаются?
— Всегда есть риски. Чтобы их не было, нужно сидеть дома в полной изоляции. Я больше переживаю за сопутствующие проекты развития транспортной инфраструктуры. Очень важно, чтобы оставались неизменными планы федерального центра по финансированию строительства новой развязки, а также правительства Петербурга по расширению и модернизации улично-дорожной сети Кронштадта. Мы, со своей стороны, стараемся сделать все от нас зависящее, чтобы все шло, как задумано. В частности, прилагаем усилия, чтобы синхронизировать с точки зрения подтверждающих документов обязательства федерации и региона.
— Проблемы транспортной доступности Кронштадта можно назвать препятствием к реализации проекта?
— Это не препятствие. Это задача, которую нужно решать. В моей картине мира территория кластера уже живет, там стоят гостиницы, там люди пьют глинтвейн в кафе, гуляют в парке, смотрят на закат.
Планы амбициозны, но полностью реалистичны. И у нас много союзников, работающих вместе с нами над их осуществлением.