Открытие туристического сезона после трех месяцев ограничений обещает Петербургу заметное оживление. За время карантина музеи активно осваивали современные технологии, создавая виртуальные экскурсии и новые продукты. Этот опыт цифровизации в будущем можем кардинально изменить музейную сферу Петербурга, да и сам город, полагают эксперты. Главное — сохранить баланс реального и виртуального.
Музей на карантине
Невозможность попасть в музеи и острая потребность в досуге стимулировали появление формата онлайн-музеев в период карантина. Самые известные музеи мира, и Петербурга в том числе, сосредоточили силы на создании виртуальных туров и видеоэкскурсий.
«В период пандемии мы наблюдали значительный рост популярности всех онлайн-форматов взаимодействия с искусством, в том числе и виртуальных экскурсий, 3D-туров, — говорит замдиректора ЦВЗ «Манеж» по выставочной работе Светлана Зенина. — Мы уверены, что эти форматы сохранят популярность и после возобновления работы художественных институций, а виртуальное посещение музеев станет одной из разновидностей коммуникации». По ее словам, хотя виртуальные экскурсии востребованы у молодого поколения, в период самоизоляции интерес к инструментам диждитал-маркетинга раздвинул традиционные возрастные границы.
«За время карантина наши экскурсии посмотрели более миллиона раз, — делится данными директор Музея железных дорог России Владимир Одинцов. — Цифра невероятная, и конечно, музей не смог бы принять столько посетителей». Представители музеев подчеркивают, что виртуальные экскурсии были способом сохранить связь с аудиторией и поддержать интерес к музею, а не средством заработка.
Трансформация реальности
Полученный опыт цифровизации музеев в течение нескольких лет может изменить всю музейную сферу. Хотя современные технологии уже стали обязательными техническими и маркетинговыми инструментами современного музея, AR— и VR-технологии потенциально могут изменить и сам Петербург. Например, Манеж в рамках проекта «Музейная линия» использует VR-технологии, трансформируя городскую среду. «Иммерсивные технологии могут превратить любое уличное пространство в экспозиционный зал, — отмечает Светлана Зенина. — VR обладает широкими перспективами в музейной сфере. Ведь это возможность не просто показать арт-объекты, но и воссоздать вокруг них более глубокий контекст. Посетитель экспозиции может перенестись в другое время, пространство, увидеть утраченные произведения искусства». К тому же, VR значительно упрощает процесс создания экспозиции — технологии виртуальной реальности избавляют от проблем аренды, транспортировки, страхования предметов искусства, добавляет Зенина.
Однако при использовании современных технологий важно сохранять баланс, не превращая музейные институции в развлекательные центры, говорят музеологи. «Если VR-технологии доминируют в музее или городском пространстве, тогда они «уничтожают» или «снимают» подлинность исторического объекта», — предостерегает заместитель заведующего кафедрой музейного дела и охраны памятников СПбГУ, кандидат философских наук, доцент Антонина Никонова.
По данным The Art Newspaper, в 2020 году свое открытие анонсировали 25 музеев. География открытий затрагивает Германию, США, Россию, Австрию, Норвегию, Францию. Стоимость проектов варьируется от 50 до 885 млн евро.
В Петербурге, согласно исследованию РБК Петербург, растет число частных музеев. По состоянию на февраль 2020 года в Северной столице насчитывалось 99 частных музеев, галерей и выставочных пространств. Треть из них была открыта в последние четыре года.
Перспективные ниши
Представители музейного сообщества отмечают, что развитию музейной индустрии в городе нет предела. «Петербург может стать первым в России городом-музеем не в переносном смысле, а в реальности, если осуществит проект «Блокадный архипелаг памяти», когда в любом месте города будут видимые знаки, маркирующие информационные стенды и мини-выставочные проекты, посвященные блокаде 1941-1944 годов. Тогда каждый горожанин и каждый турист станет участником постоянной акции памяти. Это и будет «зримый музей» вне пространства и времени», — приводит пример Антонина Никонова.
«Важно осознавать, какое учреждение мы понимаем сегодня под названием «музей». Если музей — это институт памяти, учреждение культуры, которое выполняет базовые институциональные функции (научно-фондовая деятельность, научно-исследовательская деятельность, экскурсионно-выставочная и научно-просветительская), то такие музеи нужны городу», — продолжает Никонова.
Еще одна из самых обсуждаемых сегодня тем — музеефикация археологических находок, сделанных на Охтинском мысе. На участке, где «Газпром нефть» планирует возвести общественно-деловой центр, были обнаружены остатки дерево-земляных укреплений Ниеншанца и Ландскроны XIII—XIV вв., имеющие статус памятников. В каком формате эти объекты будут представлены общественности, инвестор проекта еще не объявил. В экспертном и музейном сообществе нет единого мнения на этот счет. Все подчеркивают важность сохранения найденного, но открытым остается вопрос — как показать утраченное, как создать цельную историческую картинку для зрителя. Здесь специалисты озвучивают несколько вариантов.
Сочетание технологий
«Археологические памятники, выявленные на территории Охтинского мыса, безусловно, нуждаются в сохранении. В то же время территория должна развиваться как общественное и деловое пространство, — рассуждает Владимир Одинцов. — Для принятия решения нужно учитывать и заключения историко-культурной экспертизы, и мнения музейщиков, которые, в большинстве, высказались за мультифункциональность данной территории. Технологии дополненной реальности, конечно, могут способствовать эффективному решению целого ряда задач, в том числе экономических, при создании такой исторической, культурной, общественной и деловой территории».
Анна Голубева, замгендиректор РОСФОТО и член Международного совета музеев считает, что для таких объектов, как крепость Ниеншанц, использование современных технологий позволит создать интересную экспозицию, не нарушая целостности исторического объекта. «Если не сохранилось чертежей, зарисовок, то восстановление исторических объектов вызывает сомнения с точки зрения археологии», — отмечает эксперт.
По мнению архитектора-градопланировщика MLA+ Даниила Веретенникова, сейчас совсем не актуален подход археологически точного воссоздания. «Поскольку Охтинский мыс — настоящий слоеный пирог из разных археологических оснований, возник бы справедливый вопрос: какой из этих исторических слоев мы считаем приоритетным? Исходя из того, что я видел, правильнее было бы сохранить наиболее интересные и в полном объеме дошедшие до нас элементы и уже в современных материалах рассказать об утраченных элементах. Технологии виртуальной реальности, успевшие уже стать традиционными в музейном деле, вряд ли следует рассматривать как основу экспозиции, но их можно широко применять в качестве вспомогательных инструментов привлечения внимания, сохранив акцент на материальных артефактах».
Другой удачный пример сочетания археологических объектов и современных технологий — выставка Британского музея, посвященная ассирийскому царю Ашшурбанапалу. «На выставке были представлены рельефы из дворца Ашшурбанапала в Ниневии. Как известно, все рельефы из этого дворца были ярко раскрашены. Кураторы выставки использовали разные современные технологии в создании экспозиции. Мощные проекторы на несколько минут раскрашивали все рельефы. Сцены военных действий сопровождались звуками битвы. Экспозиция завершалась фильмом, рассказывающим о правлении Ашшурбанапала, где был воссоздан вид города и внутреннее убранство дворца царя. Это хороший пример того, как современные технологии дополнили экспозицию, но не затмили ее», — говорит Анна Голубева.
Интерактивная археология
Успешные кейсы сочетания консервации и современных технологий есть и в России. В 2018 году инвестор курорта «Роза Хутор» создал частный интерактивный Музей археологии. Основу экспозиции создали материалы, найденные в ходе археологических изысканий в районе строительства олимпийских объектов в 2010-2014 годах. В музее представлены как сами экспонаты (оружие, предметы быта различных эпох — от Каменного века до эпохи Нового времени), так и копии артефактов, воссозданные при помощи дополненной реальности и 3D-моделирования.
«В музее применялась и технология виртуальной реальности, и технология дополненной реальности, — говорит основатель компаний дополненной реальности ARProduction и МЕМОРИС Александр Астров. — С помощью данных технологий мы демонстрируем посетителям найденные раскопки в абсолютно новом состоянии, это позволяет связать то, что было найдено, и то, чем это было на самом деле, как использовалось. Например, если вы увидите маленький кусочек кувшина в музее, вам будет непонятно, каким был кувшин тех времен в целом состоянии. Именно такие восстановления с помощью дополненной и виртуальной реальности мы создали совместно с историками в музее археологии «Роза Хутор». Также в музее представлены короткие мультфильмы дополненной реальности, которые показывают события, происходившие в этом месте в разные века».
«Благодаря технологии дополненной реальности музей очень популярен среди молодой аудитории, несмотря на всю серьезность исторического материала, который они там получают — им очень нравится такой формат музеев», — добавляет Александр Астров.
Цена реальности
Однако эффект от использования современных технологий во многом зависит от стоимости проекта, отмечает создатель мультимедийных выставок «Люмьер-холл» и «Планетария № 1» Евгений Гудов. «VR во многом ограничен качеством создаваемого контента. Когда стоимость контента за минуту сравнится со стоимостью создания одной минуты кино (от 1 до 10 млн рублей), тогда этим можно будет заинтересовать посетителей», — говорит предприниматель. Пока же бюджеты музеев составляют от 300 тыс. до 1 млн рублей. Бюджет определяет качество проекта, размер объекта, окружение, эффекты и платформы. «С другой стороны, если бюджет VR-проекта будет около 50-100 млн рублей, может проще восстановить памятник?» — задается вопросом Гудов.
«По нашему опыту выгоднее восстановить объекты при помощи виртуальной и дополненной реальности, — говорит Александр Астров. — Наш вариант музея оказался на порядок дешевле создания классического формата. Можно сказать, технологии позволили ему состояться в целом как музею, так как без них уровня бюджета не хватило бы даже на 50 квадратных метров, а площадь нашего музея порядка 600 квадратов». По его словам, с использованием AR и VR можно создать музей за десятки миллионов рублей, в то время как классический музей требует инвестиции в сотни миллионов рублей. «Разница в стоимости может составлять от трех до шести раз в сторону удешевления за счет современных технологий», — заключает Астров.
