Законодательные инициативы середины 2016 — начала 2017 года укладываются в одну тенденцию: рост интереса государства к структуре бизнеса и его владельцам. В этом году вступили в силу законы, регулирующие заключение сделок, раскрытие информации об офшорных компаниях и другие. Цель нововведений — увеличение собираемости налогов, считают опрошенные РБК+ юристы.
Копают во всех направлениях
Последние изменения законодательства, по словам заместителя директора гражданско-правового департамента юридической фирмы КЛИФФ Татьяны Никитиной, можно условно разделить на нейтрально-позитивные и агрессивные. «Агрессивными стали изменения, которые отражают тенденцию усиления интереса государства к личности предпринимателя и структуре его бизнеса, — говорит Т. Никитина. — Одновременно повышается ответственность бенефициаров, зависимых и контролирующих лиц, то есть государство «копает» во всех направлениях».
В частности, в декабре 2016 года вступили в силу изменения в закон о противодействии отмыванию преступных доходов и были введены новые налоговые нормы, усиливающие ответственность связанных с должником физических лиц. Если ранее налоговый орган мог обращаться с требованием о взыскании недоимки к аффилированной организации, то теперь может взыскивать долги и с аффилированного физлица. «В январе 2017 года вступили в силу изменения порядка согласования хозяйственным обществом сделок с заинтересованностью — эти поправки также предусматривают раскрытие данных о лицах, контролирующих компанию. Отныне для установления факта заинтересованности следует определить «контролирующее» и «подконтрольное» лицо. Например, акционер теперь может быть признан заинтересованным только в обстоятельствах контроля», — продолжает представитель КЛИФФ.
При этом, как подчеркивает эксперт, в корпоративные процедуры согласования сделок хозяйственных обществ были внесены и нейтрально-позитивные изменения, не связанные со сбором информации о предпринимателях. Например, законодатель уточнил перечень крупных сделок, определил порядок расчета их величины, расширил случаи неприменения требований законодательства о крупных сделках и сделках с заинтересованностью, изменил порядок оспаривания сделок.
В целом, очевидно, что государство оптимизирует сбор сведений о гражданах, создаются новые базы данных, укрупняются старые. Любопытный пример — создание в январе 2017 года Единого государственного реестра ЗАГС, оператором которого будет Федеральная налоговая служба РФ (ФНС). «Теперь налоговые органы станут еще более информированными в части установления взаимосвязей между различными лицами», — объясняет цель создания реестра Татьяна Никитина.
Адвокат Анна Василянская полагает, что рост интереса к персональным данным предпринимателей связан исключительно с фискальным интересом. «Объективно мы сейчас тратим крупные денежные средства на военные цели: например, Россия потратила на войну в Сирии 58 миллиардов в 2016 году, при общем годовом бюджете страны в 247,4 миллиарда долларов. В итоге в стране ужесточается фискальная политика», — говорит адвокат. «С учетом кризисных явлений в экономике первое, что начинает делать бизнес, — «зажимать» налоги, — продолжает она. — Неважно, крупная ли организация, чистая ли — все в новых условиях пытаются уйти в «черную» бухгалтерию, либо хотя бы в «серую». Государство в ответ усиливает меры контроля и пресечения таких уловок».
СПРАВКА
Больше информации, в том числе лишней
1 октября 2016 года вступили в силу поправки в ряд законов о деятельности юридических лиц (в закон о госрегистрации юрлиц, закон об аудиторской деятельности и закон о СРО), согласно которым компании обязаны вносить в государственный реестр дополнительные сведения о себе. Например, они обязаны уведомлять государство о предбанкротном состоянии, заключении договоров лизинга, результатах аудита, членстве в СРО, а также предоставлять данные финансовой и бухгалтерской отчетности. ООО также обяжут подавать сведения об увеличении уставного капитала.
По мнению руководителя отдела правового сопровождения девелоперских проектов Департамента правового сопровождения IPT GROUP Александра Анчугова, некоторые новые требования носят избыточный характер. «Например, застройщик, участвующий в долевом строительстве, теперь вносит в проектную декларацию практически всю возможную информацию об объекте, включая описание всех (!) помещений в доме. Это приводит к тому, что по крупным объектам декларация может занимать 500 или даже 1000 страниц. И если раньше проектная декларация была призвана предоставлять информацию дольщикам, то теперь она, скорее, стала средством контроля со стороны госорганов», — говорит он.
Татьяна Никитина: «Агрессивными можно назвать законодательные изменения, которые отражают тенденцию роста интереса государства к личности предпринимателя и структуре его бизнеса».
Врешь, не уйдешь!
Управляющий партнер компании «Деловой фарватер» Роман Терехин обращает внимание на изменения в Налоговом кодексе России. Одной из давно ожидаемых инициатив стала норма, позволяющая уплачивать налоги (а также сборы, страховые взносы, пени и штрафы) за другое лицо. «Нововведение очень важно для налогоплательщиков, чьи счета заблокированы по решению налогового органа или суда; для организаций, находящихся в процессе реорганизации, да и просто в затруднительном финансовом положении, — говорит Роман Терехин. — Оплатившее налог за другого налогоплательщика лицо не вправе требовать возврата налога, однако может уменьшить свою налогооблагаемую прибыль на эту сумму».
По мнению партнера адвокатского бюро «Плешаков, Ушкалов и партнеры» Вячеслава Ушкалова, в этой норме есть и другое практическое преимущество: «Ранее уплата налога считалась личной обязанностью. Это было сугубо формальное и абсолютно нелогичное ограничение (какая разница бюджету, от кого он получит деньги?). Теперь стало гораздо удобнее вести деятельность в рамках холдинга, т.к. не требуются бессмысленные прогоны денег внутри него».
СПРАВКА
С 1 января 2017 года администрированием страховых взносов занимается налоговая служба. По данным ФНС, за первые два месяца 2017 года поступления страховых взносов составили 692 млрд рублей, что на 2% больше января-февраля 2016 года.
Другим заметным нововведением, добавляет адвокат Московской коллегии адвокатов «Железников и партнеры» Вячеслав Голенев, стало фактическое пресечение возможности перевода бизнеса на формально независимое лицо. Эта схема использовалась, чтобы избежать уплаты доначисленных налогов, пеней, штрафов «умирающей» организацией. «Законодатель пресек такие попытки путем предоставления налоговым органам права взыскивать налоговые долги со взаимозависимых лиц, к которым могут относиться владельцы и руководители бизнеса», — отмечает Вячеслав Голенев.
Другой инициативой, юридически связывающей компании и их владельцев, стала поправка к закону о банкротстве. Теперь, если по результатам банкротства у компании недостаточно средств для погашения всех требований, кредитор сможет взыскать долги напрямую с владельцев (в том числе бенефициарных) и руководителей компании. «Обе новеллы закрывают пробелы закона, которые позволяли недобросовестным бизнесменам уходить от уплаты налоговых и банкротных долгов», — считает Вячеслав Голенев. «Простые решения — за месяц до банкротства переписать недвижимость с юрлица на двоюродную сестру жены либо перевести бизнес на другое юрлицо, чтобы налоги не платить — перестают работать», — констатирует адвокат. Одним из последствий этой перемены станет, по его мнению, рост цен на налоговое и внутрикорпоративное планирование.
СПРАВКА
По итогам 2016 года компаниями-банкротами уплачено в бюджет РФ 64 млрд рублей, что в 2,3 раза больше, чем в 2015 году. В рамках заключенных мировых соглашений в бюджет поступило почти 1,2 млрд рублей, что в 4 раза больше, чем 2015 году.
КИК против ИТ
Появился в начале этого года и новый налог на услугу, метко названный российскими бизнесменами «налог на Google». Отныне иностранные компании, оказывающие электронные услуги российским юрлицам, отныне обязаны уплачивать налог на добавленную стоимость (НДС), напоминает управляющий партнер коллегии адвокатов «Юков и партнеры» Андрей Юков. «Сумму НДС к уплате иностранные поставщики виртуальных услуг будут исчислять по расчетной ставке 15,25%. При этом они освобождены от предоставления отчетности. Иностранным компаниям не придется выставлять счета-фактуры, вести книги покупок, книги продаж, журнал учета полученных и выставленных счетов-фактур в части оказания электронных услуг, — говорит Андрей Юков. — Но поскольку электронные услуги в настоящее время играют существенную роль в экономике, данное нововведение может напрямую сказаться на рынке и уровне цен».
СПРАВКА
Кассы-доносчицы
Более оперативному сбору информации в интересах налоговой службы будет способствовать и новый порядок регистрации кассовых аппаратов. Добровольный переход на онлайн-кассы начался в 2016 году, а с 1 июля 2017 года использование таких касс станет обязательным. После внесения денег в кассу информация автоматически будет поступать в налоговую службу. «Таким образом, налоговый орган осуществляет автоматизированный анализ поступившей к нему информации, что не потребует дополнительных контрольных мероприятий», — говорит управляющий партнер компании «Деловой фарватер» Роман Терехин.
По данным ФНС, в марте 2017 года в России уже работали 10 тыс. кассовых аппаратов с автоматической передачей данных и электронной системой было отслежено 220 млн расчетов на сумму 110 млрд рублей. Ежедневно в системе регистрируется 5 тыс. новых касс.
Новые правила работы с офшорами — еще одна примета времени. В 2017 году налогоплательщики, применяющие при ведении бизнеса офшорные схемы, впервые представят государству уведомление о контролируемых иностранных компаниях — КИКах. Российские компании, контролирующие иностранные организации, должны учитывать полученную от них прибыль в своих доходах для налогообложения в России.
«Аккумулирование прибыли российским бизнесом за пределами страны с помощью офшорных фирм практически теряет смысл, — объясняет Роман Терехин, — поскольку такая прибыль подлежит налогообложению по российскому законодательству». Эти меры будут особенно чувствительны для российских ИТ-компаний, которые ведут продажи по всему миру, активно используя в том числе свои иностранные подразделения, отмечает ИТ-предприниматель Павел Ряйккойнен.
Характеризуя в целом сегодняшние взаимоотношения бизнеса и налоговых структур, адвокат МКА «Железников и партнеры» Вячеслав Голенев отмечает: общее количество проверок со стороны ФНС снижается, тогда как их эффективность для казны вырастает — проверочные мероприятия заканчиваются крупными доначислениями.
СПРАВКА
По данным ФНС, число выездных налоговых проверок в 2016 году снизилось на 15%, а бюджет получил 173 млрд рублей, что на 21% больше, чем в 2015 году. Еще около 26 млрд рублей поступило в бюджет без проведения налоговых проверок «в результате аналитической работы налоговых органов», отмечал в марте 2017 года глава налоговой службы Михаил Мишустин.
«ФНС постоянно отчитывается о росте собираемости налогов в консолидированный бюджет, а ЦБ — о значительном снижении объема денежных средств, которые «выводятся за рубеж» или «обналичиваются». Это обусловлено тем, что бизнесмены, видя тренды правового регулирования, опасаясь серьезной ответственности за порочные налоговые практики, постепенно «обеляют» бизнес», — подчеркивает Вячеслав Голенев. По мнению же Анны Василянской, ужесточение скорее приводит к тому, что часть бизнеса совсем уходит из российской юрисдикции.
Вячеслав Голенев: «Простые решения — за месяц до банкротства переписать недвижимость с юрлица на двоюродную сестру жены, либо перевести бизнес на другое юрлицо, чтобы не платить налоги — перестают работать».
Добросовестный бизнесмен в неидеальных обстоятельствах
От бизнесменов часто можно услышать тезис о сложности правил ведения дел в России. При этом, если верить текстам многочисленных пояснительных записок к различного рода нормативно-правовым актам, все инициативы направлены на дальнейшее совершенствование действующего законодательства.
По словам Андрея Юкова, с конца 2016 года вступило в силу большое количество норм, которые тем или иным образом влияют на российских предпринимателей. «Тем не менее напрямую на рынке успело сказаться только налоговое законодательство. Другие нормы усиливают контроль государства, детализируя процедуры закупок или регистрации недвижимости, однако не должны принести неудобства бизнесу», — считает он. Вячеслав Голенев констатирует дрейф законодательства и судебной практики в сторону «прогосударственного подхода»: «Такой дрейф частично оправдан — государство старается устранить широко распространенные, можно даже сказать повальные, случаи злоупотребления правом в коммерческой, налоговой, трудовой, антимонопольной сферах, сфере банкротства». Вместе с тем, как он отмечает, главным риском остается возможность перегнуть палку и размыть экономическую базу, снизить инвестиционную активность. «В этом случае снизится налоговая база, поскольку будет оставаться все меньше экономических субъектов», — предостерегает эксперт.
Роман Терехин: «Аккумулирование прибыли за рубежом с помощью офшорных фирм практически теряет смысл — такая прибыль теперь подлежит налогообложению по российскому законодательству».
По мнению Татьяны Никитиной, изменения в закон о противодействии отмыванию преступных доходов, новые налоговые нормы и другие нововведения, нацеленные на пополнение государственного бюджета, «могут иметь позитивный результат для добросовестного предпринимателя только в идеальных обстоятельствах, ведь изменения открывают и новые возможности для злоупотреблений контролеров». «Возможно, предпринимателям придется задуматься о новой структуре бизнеса, еще раз оценить налоговую нагрузку, пересмотреть подходы к взаимодействию с бюджетом и кредиторами, а также внимательнее отнестись к защите информации о своем бизнесе и персональной информации клиентов», — заключает Татьяна Никитина.
