В первых числах марта в «Экспофоруме» пройдет второй по счету Санкт-Петербургский Международный форум труда. Одной из центральных тем мероприятия станут изменения, происходящие на рынке труда, и роль государственных служб занятости в управлении этими процессами. Несмотря на стремительную трансформацию экономики, происходящую под влиянием технологического прогресса, шансы найти себя в новой реальности есть у каждого, уверен глава Комитета по труду и занятости населения Санкт-Петербурга Дмитрий Чернейко. В интервью РБК Петербург он рассказал, какие профессии могут оказаться невостребованными в ближайшие годы и как государство будет поддерживать баланс спроса и предложения на рынке человеческого капитала.
НЕ ТОЛЬКО ПОСОБИЯ
— Что нового ожидается в этом году на Форуме труда по сравнению с прошлым годом?
— В этом году на форуме запланировано знаковое событие — проведение конференции Всемирной ассоциации государственных служб занятости. Серьезное крупное международное мероприятие. За всю историю России оно проводится у нас во второй раз, а в таких масштабах — наверное, даже и в первый. Если в прошлый раз на форуме собирались в основном российские службы занятости и некоторые коллеги из соседних стран, то в этот раз на форуме действительно представлен весь мир: Австралия, Африка, Азия, Европа, Латинская Америка. Планируется участие до 80 служб занятости из разных стран.
Это очень важно, так как сейчас в России речь идет о создании службы занятости 2.0, которая должна не только выплачивать пособия безработным и ставить их на учет, а развивать человеческий капитал. Поэтому нам сейчас необходимо учитывать все многообразие решений, которые в мире существуют. В первую очередь служба занятости 2.0. — это профилирование человека, профориентация, оказание ему услуг по поиску работы и, при необходимости, изменение его собственных качеств, установок; переподготовка, причем переподготовка предельно адресная — чтобы человек получил именно те компетенции, которые востребованы в конкретном проекте, на определенных рабочих местах. Для того чтобы у всех коллег возникло ощущение того, какие вызовы и лучшие технологии сейчас в мире существуют, конференция должна сыграть важную роль.
Главное — должна сложиться новая система коммуникаций, чтобы группы людей (работодатели, HR-менеджеры, собственники, частные агентства занятости, образовательные учреждения) в виде Форума получили универсальную мощную платформу для общения. Если вы посмотрите, сколько мероприятий проходит в стране по направлению «рынок труда», вы увидите огромное количество мероприятий для HR-специалистов, и практически не увидите ни одного, связанного с рынком в целом — как он развивается, как вести себя на рынке труда, какая государственная политика должна вырабатываться, какие технологии и решения в сфере управления человеческим капиталом наиболее эффективны сегодня. Форум труда как раз такое универсальное мероприятие, объединяющее все темы и все аудитории.
Если вы посмотрите, сколько мероприятий проходит в стране по направлению «рынок труда», вы увидите огромное количество мероприятий для HR-специалистов, и практически не увидите ни одного, связанного с рынком в целом.
УПРАВЛЯЕМЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ
— Одной из основных тем форума в этом году является труд будущего. А каким, по вашему мнению, будет труд будущего? Работодатель будущего? Сотрудник будущего?
— Главная революция ближайшего будущего заключается в том, что в пределах одного поколения человек должен фактически выйти из непосредственного процесса производства. Мы уже сейчас говорим о беспилотном транспорте — действующее беспилотное метро в Арабских Эмиратах, такие проекты, как Hyperloop. Правительство РФ тоже принимает программу создания беспилотного транспорта. Это не значит, что все это произойдет завтра, но к этому нужно готовиться. Ведь когда мы подготовим несколько маршрутов беспилотного общественного транспорта, что произойдет с водителями?
— Их уволят.
— Они просто уже не нужны как водители. Сможем мы их всех в короткое время переподготовить, например, в программистов? Нет. Это сложно. И смысл всего, что должно сейчас происходить на таких форумах, как наш Форум труда, — надо выработать понимание, каким темпом будет идти модернизация труда. Изменения должны стать управляемыми. И каждый человек должен понять свою личную траекторию. Где он сегодня и что с ним, с его профессией, будет происходить в обозримом будущем. Ведь если люди не будут видеть правильного направления своих действий на рынке труда, это будет трагедия, причем не только личная, но и общественная.
Эти изменения сейчас уже всем видны. Раньше чтобы поймать такси, мы махали рукой. Теперь все это происходит при помощи телефона. Даже диспетчерская служба не нужна. Становится все меньше билетных касс. Представляете, сколько рабочих мест исчезает сразу? То же самое происходит в торговле. Исчезают рассчетно-кассовые узлы: вы просто набираете товар, проходите через рамку, и с вашего счета списывают деньги. Производства все сильнее автоматизируются. Это касается десятков тысяч рабочих мест уже сегодня.
Мы просто не привыкли смотреть на ситуацию в общем. И темпы изменений будут только нарастать. Сейчас многие говорят: когда переходили с извозчиков на автомобили, все извозчики нашли себе работу, и все было хорошо. Но там была не сущностная проблема. Лошадь от автомобиля, конечно, отличается, но и там, и там есть водитель. А автомобиль и беспилотный транспорт — это вещи принципиально разные. Исчезает огромное количество рабочих мест, они становятся просто не нужны. Смысл в том, что человек из непосредственного процесса производства уходит. Производительность труда перестает зависеть от величины рабочего времени. Такого никогда не было за всю историю человечества и не могло быть. Надо изменить всю систему общественных отношений, чтобы каждый человек нашел себе место в новой экономике.
ЭКОНОМИКА СЕРВИСА
— Куда же будут уходить эти люди?
— Например, в сферу услуг. За последние годы экономика Петербурга из экономики тяжелой промышленности, в первую очередь оборонной, превратилась в экономику услуг и знаний. Количество занятых в промышленности будет постоянно сокращаться, притом что производительность труда, напротив, будет повышаться. Попробуйте найти сейчас промышленное предприятие, где будет работать больше 1000 человек. Их осталось мало. Численность отдельного предприятия становится все меньше. А в сфере услуг занятых людей становится все больше — в сфере общественного питания, в том, что связано с туризмом, с транспортом. В фармацевтике увеличивается число тех, кто занят продвижением, продажами, маркетингом. Станут развиваться аптечные сервисы, консультирование, электронная медицина. Вот сюда будет уходить занятость в итоге — туда, где без людей не обойтись.
ОРКЕСТР ЗАКРЫЛИ
— Каким будет 2018 год для петербургского рынка труда?
— Петербургу очень повезло. У нас сбалансированная многоотраслевая экономика. Здесь есть место всем. В городе рекордное число занятых — 3,350 млн. Рекордное число рабочих мест. Примерно 2,5 млн. У нас неплохая средняя зарплата, превышает 50 тыс. руб. в месяц. И к концу года она будет выше в реальном исчислении примерно на 5%. Безработицы в городе по большому счету нет. Регистрируемая безработица — 0,3%, по критериям МОТ — 1,6%. Это показатели микроскопические. Лучшие во всей стране.
Есть ли проблемы на рынке труда? Конечно. Но если человек в нашем городе хочет найти работу и зарабатывать, он может это сделать достаточно просто. По крайней мере, если у него нет особых проблем со здоровьем, он готов учиться, готов приобретать новую квалификацию, менять сферу деятельности, какой-то сверхпроблемы с поиском работы у него быть не должно.
— Но ведь вопрос в условиях. В Петербурге не так много вакансий с высокими зарплатами.
— Они есть. И зарабатывать достаточно в Петербурге способен каждый. Но не каждый этого хочет. Понятно, что такого, чтобы предлагали сразу 100 тыс. руб. за несложную работу, не будет. Но если вы реально оцениваете свои умения и зарплаты в своей сфере, вы сможете изучить рынок и решить для себя, нужно ли вам менять профессию или в своей сфере работать больше. В 90-е годы, например, было такое. Приходит мама и говорит: «У меня дочь скрипачка в симфоническом оркестре. Оркестр закрыли. Не могли бы вы создать новый оркестр». Или вот приходит человек и говорит: «Мой ребенок закончил ПТУ, токарь-фрезеровщик, и я считаю, что он должен работать на конкретном предприятии в определенном цехе». А его там брать не хотят. И ни на что другое его родители не согласны.
Это психология, сформированная годами. «Мне положено, мне должны». Причем должно в первую очередь государство. У государства, безусловно, есть масса обязательств перед гражданами. Но трудовые отношения всегда взаимны. Для многих людей, у которых нет ограничений к труду и проблем со здоровьем, нужно только одно — желание изменить свое отношение к поиску работы и к работе. Тогда все шансы есть. Есть примеры, когда люди начинали заново в любом возрасте. Они не стеснялись учиться.
— А у нас люди стесняются учиться?
— На самом деле да. Они себя стесняются. Они считают: «Ой, нет, это точно не мое, это я точно не могу, не хочу. Дайте мне то, что мне положено, и оставьте меня». Новая экономика требует от этого уходить.
— А можно ли в людях развить эту инициативу?
— Можно. В Центре занятости можно пройти профессиональное тестирование, бесплатно, понять, на что ты конкретно способен, и двигаться дальше.
— А как человека заманить в службу занятости? Сейчас люди ее как-то с опаской воспринимают. И даже работодатели считают, что если человек имел с ней дело, то он сам ни на что не способен.
— Разное отношение есть к службе занятости. Например, для РЭП-Холдинга мы переподготовили 600 человек из примерно 2000 человек, которые там работают. И таких проектов становится все больше и больше. Стереотипы, конечно, имеют место быть. Но все меняется. Не так быстро, как хотелось бы, но меняется в лучшую сторону.
Если человек в Петербурге хочет найти работу и зарабатывать, он может это сделать достаточно просто. И зарабатывать достаточно в Петербурге способен каждый. Но не каждый этого хочет.
РОСТА БЕЗРАБОТИЦЫ НЕ БУДЕТ
— Как изменится в этом году уровень безработицы? Будет ли рост?
— Радикальных изменений не будет. Размер пособия не изменился. Каких-то серьезных экономических предпосылок для роста безработицы нет. В Петербурге диверсифицированная экономика, и я не вижу никаких причин, почему ситуация должна резко измениться.
— Сколько предприятий заявили о сокращениях?
— С начала 2018 года информацию о возможном высвобождении персонала в Санкт-Петербурге заявило 80 предприятий, из них пять — о массовом сокращении. Всего работодатели заявили о планах высвобождения 853 сотрудников, из них 514 — в рамках массового высвобождения. Эти цифры не выпадают за рамки того, что было в прошлом году. Никакой революции не будет. У нас очень жесткое трудовое законодательство. Массовым увольнением считается увольнение 20 человек в месяц, даже если на предприятии трудится 16 тыс. человек. И даже если они трудоустраиваются на то же предприятие в другую структуру, они все равно остаются в статистике. В целом в Петербурге ежегодно по различным причинам работу меняет около 400 000 человек, и эта цифра остается примерно на этом уровне уже давно.
— Недавно на заседании правительства демонстрировались цифры о том, что в Петербурге стало на 200 тыс. меньше работающих пенсионеров. В чем причина и насколько нужны городу работающие пенсионеры?
— Занятость пенсионеров — это очень хорошо. Пенсионер, если он хочет работать, должен иметь для этого все возможности. Срок жизни увеличивается. У нас работает сотрудник, Александр Павлович Соловьев. Ему 88 лет. Он не на государственной службе находится, но как консультант он цены не имеет. Потому что он помнит и знает то, что нигде не написано, нигде не опубликовано. Он был еще начальником управления по труду Ленгорисполкома, и знает всю эту историю — как все реально происходило, как работало. Это ни за какие деньги не купишь.
И таких людей много. У нас в городе несколько десятков тысяч граждан старше 75 работают. Очень надеюсь, что будет появляться больше программ, способствующих увеличению количества работающих людей старшего поколения. То же самое касается и инвалидов. Мы в Петербурге сняли отмену ряда социальных выплат для работающих инвалидов там, где речь идет о городском бюджете, и формируем целый комплекс дополнительных мер, направленных на то, чтобы человек с особенностями был включен в трудовой и общественный процесс.
С начала 2018 года о возможном высвобождении персонала в Петербурге заявили 80 предприятий, из них пять — о массовом сокращении. Всего работодатели заявили о планах высвобождения 853 сотрудников, из них 514 — в рамках массового высвобождения.
НЕПРЕРЫВНЫЙ ПРОЦЕСС
— Насколько серьезна для Петербурга ситуация с долгами по зарплате?
— Город — это живой механизм. Больше 350 тыс. живых, платящих налоги предприятий. Фонд оплаты труда измеряется суммой, близкой к 2 трлн. руб. На этом фоне хорошо отлаженные в городе механизмы выявляют предприятия, имеющие долги по зарплате. Сумма такой задолженности в течение года колеблется. Максимум был 400 млн. руб., год мы начинали со 100 млн. К 1 января долги составляли 189,2 млн. руб. Долги гасятся, снова появляются и снова гасятся. Это постоянный процесс. Мы знаем всех конкурсных управляющих этих предприятий, знаем, какие активы они выставили на продажу. За декабрь мы сумели погасить долги на сумму около 300 млн руб. Спасибо за это коллегам из следственного комитета, из налоговой службы, из инспекции труда. Мы регулярно работаем со службой судебных приставов. Да, долги по зарплате — это проблема. Да, мы ей занимаемся. Но в масштабах экономики города эти долги невелики.
— Как изменится число трудовых мигрантов в этом году?
— Существенного прироста по сравнению с 2017 годом не будет. В 2017 году было продано 238 тыс. патентов.
— А на какой срок они обычно приезжают?
— Патент обычно берут на год и чаще всего по окончании патента возвращаются домой. Развитие этого рынка пойдет по пути максимальной легализации и роста заработной платы. Дальше можно будет понять, куда двигаться.
Этот сегмент становится все более и более цивилизованным. У нас в городе есть программа регулирования трудовой миграции, и мы в рамках программы постепенно вырабатываем действенные механизмы. Например, уже несколько лет проводим организованный набор в странах исхода, чтобы в Петербург приезжали те, кто нужен нашей экономике, на тот срок, на который нужно, и по завершению работы возвращались домой. До 70% мигрантов — это жители Узбекистана. В прошлом году мы открыли первый центр по предвыездной подготовке в Узбекистане. До этого мы уже несколько лет работали с Киргизией и Таджикистаном. У нас есть цели и задачи, в течение разумного времени выйти на то, чтобы большая часть мигрантов приезжала сюда на основе оргнабора.
— А как организован оргнабор?
— Есть заявка работодателя, есть подбор человека там, собеседование, обучение, прием экзамена по русскому языку, оформление страховки, первичное медицинское обследование там, проверка, не находится ли он в каких-либо базах нарушителей. То есть если говорить современным языком, job offer там. Чтобы он приехал к понятному работодателю, на понятную зарплату. Здесь помогаем ему с оформлением документов, при необходимости консультируем и мигранта, и работодателя, следим, чтобы иностранный работник вернулся в свою страну в положенный срок. Вольный режим перемещения порождает проблемы — приехавшие мигранты, которые долгое время не могут трудоустроиться, совершают преступления и попадают в тюрьму или оказываются у недобросовестных работодателей, которые отбирают у них документы и не платят зарплаты. Некоторые такие мигранты никогда так и не возвращаются на родину. При оргнаборе подобных проблем не возникает.
— На каком этапе сейчас находится работа по введению профстандартов?
— К 2020 году все переходные периоды по вводу профстандартов заканчиваются. Поэтому уже сейчас надо активно работать. Профстандарты имеют обязательный характер для очень многих рабочих мест. С одной стороны, Петербург намного опережает по этой работе другие субъекты РФ, кроме разве что Москвы. Но там особенная ситуация. Там сконцентрированы штаб-квартиры крупнейших госкорпораций, а именно там лучше всего поставлена работа по внедрению профстандартов. Если брать остальные регионы, то мы из тех, кто готов лучше всего. Но сказать, что мы испытываем удовлетворение от того, что сделано, нельзя.
Вольный режим перемещения порождает проблемы — приехавшие мигранты, которые долгое время не могут трудоустроиться, совершают преступления и попадают в тюрьму или оказываются у недобросовестных работодателей, которые отбирают у них документы и не платят зарплаты.
КТО ЗАПЛАТИТ?
— А почему у вас нет удовлетворения от результатов работы по внедрению профстандартов?
— Возьмите цеховую систему работы. Если в Германии человек стал, к примеру, каменщиком, то он должен пройти курсы, обучение, ему присвоят квалификацию. И он становится классным каменщиком. И это происходит уже лет 400. А посмотрите, что у нас. В советское время система квалификации была, но была только на крупных предприятиях. А других и не было. Потом же эта система раз — и исчезла. В Смольном есть автопредприятие, и там есть и служба безопасности, и учеба, и экзамены. А если взять любой бренд такси — все здорово, уберизация полная. Но вы уверены, что квалификация у водителей хорошая? Вот я заказываю, например, такси в Петергоф на Матмех. А водитель не знает, где Петергоф и тем более, где университет. У него киргизские права. Это разрешено — киргизские и белорусские права разрешены. Ему не нужно разрешение на работу — Киргизия входит в Евроазиатское экономическое содружество. Он не умеет пользоваться навигатором. Он вообще не знает город. И в итоге я включаю свой навигатор и объясняю ему, как проехать. Это и есть вопрос квалификации.
В той же Германии подобное невозможно — такой человек не получит лицензию и такую работу. У нас же это запросто. И таких нюансов очень много. К профстандартам должно прийти общество. За один день это не делается. Должна сформироваться культура. У нас же получается, что приняли решение о том, что профстандарты нужны, приняли закон о независимой оценке, назначили срок. Но в итоге возникает много вопросов. Кто должен оплачивать экзамен? Сам работник, учебное заведение, работодатель?
— Работодатель наверняка не захочет.
— Тем более что человека он не знает. Но на самом деле в том, что эта задача в принципе поставлена, механизм запущен, есть огромный плюс. Стороны вынуждены начинать общение друг с другом, искать решение, искать выход. Впервые работодатель получает законный механизм воздействия на учебное заведение: выучите, пожалуйста, вот этому, а не этому. И в итоге мы видим ситуацию, когда СПбГУ говорит, что в государственной экзаменационной комиссии не будет преподавателей вообще, а будут только представители бизнес сообщества. И он это делает. Полная общественная аккредитация образовательных программ.
А что делает ЛЭТИ? Проводит официальный квалификационный экзамен для выпускников. Сразу. Из группы в 15 человек сдает 11. Они сами проявили инициативу. Надо разбираться с этими четырьмя, надо разбираться и с учебными программами, с профессорско-преподавательским составом. Что входило в учебный план — были стажировки, не были. Сразу пошел процесс прямой обратной связи. Рынок заработал. Благодаря тому, что появился институт профстандартов.
Мы видим ситуацию, когда СПбГУ говорит, что в государственной экзаменационной комиссии не будет преподавателей вообще, а будут только представители бизнес сообщества.
ВНИМАНИЕ К НЮАНСАМ
— Является ли институт профстандартов универсальным?
— Он объективно не отвечает содержанию топовых профессий, где технологии меняются очень быстро. Взять вот, например, сферу ИТ. Появляются новейшие программы. Как их можно стандартизировать? Да никак. Здесь как раз стандарт будет являться тормозом.
Или берем фармацевтику. Новые специальности, набор крайне сложных компетенций. Как вы их стандартизируете? Да никак. Пока будут оформляться изменения в профстандарты, уже сменятся технологии и стандарт опять будет устаревшим. Нужно учитывать все нюансы. Если взять программу World Skills, там по некоторым позициям предусматривается 30% обновление квалификационных требований в год. Есть что менять в этой системе. Например, сделать более гибким механизм изменения профстандартов, передав этот процесс профессиональным сообществам.