Нулевые амбиции
Если коротко высказаться об архитектурных амбициях, то с ними все просто — их в России нет. Вместо этого существует задача построить много квадратных метров элитного жилья, а это уже совсем другой проект.
Еще одно наблюдение — очень много «Москва-Сити». Москва в этом смысле, по причине своей перегруженности, напоминает некий фрагмент Манхэттена. Или, скорее, Москва идет по пути Шанхая. Два месяца назад я был сражен Шанхаем: там нет кислорода.
Город находится у моря, и в нем нечем дышать. Многоэтажные эстакады автомобилей, страшные пробки, деревья не справляются с выхлопными газами, город не продувается ветром — просто идешь и задыхаешься. И я вижу, что Москва движется к этому.
В Петербурге меня лично невероятно вдохновил «Лахта центр». Я считаю, что по уровню архитектурной амбиции он сопоставим с Днепрогэсом, который строился во времена электрификации СССР.
Главный вызов с точки зрения среды, на мой взгляд, состоит в том, что «Лахта центр» — один, а это большая ответственность.
На данном этапе сложно понять, как вообще развивать среду вокруг «Лахта центра». Потому что ты приходишь туда и видишь пока один конструктив. Прийти сейчас к какому-то точному решению сложно. На это нужно время.
Поучительный опыт
Тем более что примеры других городов показывают, какой может быть цена градостроительной ошибки. Один из таких примеров — урбанизация Испании, которая стала настоящей трагедией для этой страны. Там в 1950-60-х годах понастроили типового жилья в рамках масштабного государственного проекта. Они снесли огромное количество частного сектора, который хотя и разрушался, но был более человечным и комфортным.
В итоге люди накупили этого жилья, но были счастливы в нем ровно один день после того, как туда вселились. А потом счастье закончилось, потому что у людей не было привычки и культуры жизни в таких маленьких и замкнутых пространствах.
Иными словами, людей вырвали из привычной среды, и они стали уезжать из Испании. Там до сих пор огромная эмиграция населения. И сегодня рынок жилой недвижимости там держится в основном за счет иностранцев, потому что испанцы продолжают уезжать. Им не нравятся ни дома, ни стиль жизни, который диктует сложившаяся городская среда.
В Москве сейчас хотят сделать то же самое в рамках программы реновации хрущевок. Хотят предоставить людям типовое жилье, но задорого. Когда люди туда вселятся, посмотрим, как будет меняться их психология.
Кладбище для молодежи
Сейчас идет много разговоров про африканский дизайн в парижском метро. Надо ли нам идти этим путем? Отвечая на этот вопрос, могу сказать, что в целом архитектура — это в каком-то смысле выражение толерантности по отношению к разным группам населения. Решение этого вопроса является двигателем общественного дизайна и городской культуры.
Россия в этом смысле находится в зачаточном состоянии. Проблема в том, что у нас все культурные постройки, памятники и скульптуры посвящены определенным историческим датам. Это совершенно точное программирование зрителя.
Вопрос: на что нас программируют? Мы живем на окультуренном кладбище или среди мемориальных досок? К чему это?
Все это вызывает агрессию у молодого поколения — им все это не нужно. Им нужны символы, с которыми они хоть как-то находят контакт. А если этого контакта нет, представители молодого поколения считают, что городская среда по отношению к ним агрессивна. И они будут сами агрессивно менять ее на свой лад.
Чем застроены города России? Ужасом! Ну да, мы уже доказали, что уважаем нашу историю — так давайте двигаться дальше.
