#5 Digital Forum РБК, 25 июня 2019
Экспертиза , Санкт-Петербург и область ,  
0 

«Биометрия – инструмент новых возможностей»

Фото: Группа компаний ЦРТ
Фото: Группа компаний ЦРТ
Директор по бизнес-развитию группы компаний ЦРТ Андрей Хрулев о внедрении биометрии в России.

Биометрия незаметно вошла в нашу повседневную жизнь. Мы соприкасаемся с ней, разблокируя экран смартфона или подтверждая платежи в приложении банка. Однако потенциал биометрических технологий значительно выше. Что даст их внедрение бизнесу и конечным пользователям, как Россия оказалась в числе лидеров по применению биометрии и почему некоторых болельщиков могут не пустить на матчи, в интервью РБК+ рассказал директор по бизнес-развитию группы компаний ЦРТ Андрей Хрулев.

— Что сдерживает развитие рынка биометрии в России, а что, наоборот, стимулирует?

— И сдерживает, и стимулирует зачастую нормативная база. Поскольку сейчас биометрия стала популярна во многих отраслях, в регулировании начались определенные подвижки. Люди увидели пользу, которую биометрия может дать в вопросах безопасности, для бизнеса, в итоге появились законодательные изменения. Но их недостаточно для того, чтобы биометрия могла показать всю свою эффективность.

Например, в мире активно применяются решения по биометрии в сфере транспорта. Речь идет о комплексах E-gate — это пограничный паспортный контроль без участия человека. Турникет оборудован лицевой и другими видами биометрии, что позволяет пассажиру самостоятельно пересекать границу, а не стоять в очереди на паспортный контроль к кабинке пограничника. У нас это решение в принципе невозможно применять, потому что отсутствует нормативная база, которая допускает такое применение биометрии.

В то же самое время мы видим, что за рубежом есть пилотные проекты, когда биометрия начинает заменять посадочный талон. Т.е. пассажиры могут полностью отказаться от каких-либо документов и путешествовать используя только свою биометрию. У нас пока это тоже невозможно, правда, есть определенные подвижки в эту сторону. Недавно Минтранс выпустил приказ, который вводит понятие электронный посадочный талон, а это уже большой шаг к тому, чтобы можно было применять современные методы цифровой идентификации и, в частности, биометрии.

— Почему, на ваш взгляд, Минтранс пошел на этот шаг?

— Тут совокупность причин. С одной стороны, есть безусловные мировые тренды, и очевидно: когда происходит внедрение электронных посадочных талонов во всех цивилизованных странах, а у нас этого нет, появляются вопросы.

С другой стороны, есть и экономические причины. Стойка регистрации в ее классическом понимании как место, где мы сдаем багаж, распечатываем посадочный талон, постепенно уходит, так как это большие затраты для авиакомпании. Она вынуждена платить за агента, который осуществляет регистрацию. Это очереди и, соответственно, задержки, и нужно обеспечить ускорение обслуживания. Этим, конечно, занимаются аэропорты, но счета они выставляют авиакомпаниям. Переход на электронный посадочный талон фактически позволяет выполнять процедуру онлайн. Даже сдать багаж можно, предъявив QR-код. Это существенное сокращение затрат. Биометрия же является мостиком между пассажиром и его посадочным талоном, между цифровым представлением пассажира и его физическим воплощением.

Кстати, в сфере транспорта в целом (за исключением авиаперевозок) ситуация с регулированием биометрии не так катастрофична: она регулируется разумно и в меру. Все должны внедрять решения для выявления преступников и террористов, хотя традиционно суровость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. И за невыполнение такого постановления особо никто не карает. Но в любом случае — это позволяет внедрять биометрию на легальной основе.

— В других отраслях, где применяется биометрия, как обстоят дела с регулированием?

— Некоторое время назад Центробанк выступил с инициативой — отчасти довольно жесткой — и ввел на законодательном уровне понятие единой биометрической системы, развитием которой занимается «Ростелеком».

Такое революционное законодательное изменение позволило легализовать биометрию в банковской сфере. В законе о банковской идентификации появилось понятие биометрической идентификации клиента. Раньше, чтобы стать клиентом банка, вы должны были в обязательном порядке прийти в банк с паспортом и только после этого открыть счет или заказать какую-то иную банковскую услугу. Оператор идентифицировал вас по паспорту, а потом вы могли скачивать мобильное приложение и использовать уже дистанционную банковскую идентификацию.

Теперь Центробанк разрешил один раз в жизни прийти в любой банк, подключенный к единой биометрической системе (а требование ЦБ заключается в том, чтобы все банки, обладающие лицензией ЦБ РФ, обязаны были иметь такие пункты), сдать свою лицевую и голосовую биометрию — и после этого стать клиентом любого банка, не выходя из дома. Идентификация проходит через специальное приложение с помощью биометрии. А для клиента это открывает возможности получать кредит даже у тех банков, которые не представлены в родном городе клиента. Это приведет к улучшению конкурентной среды в банковской сфере, появятся более интересные предложения.

— Сколько времени может занять процесс внедрения?

— Конечно, это не быстрый процесс. Получается замкнутый круг. Чтобы единая биометрическая система активно развивалась и в нее приходили новые клиенты, должны появиться новые сервисы. Только это заинтересует людей. Никто просто так не сдает свою биометрию — только в обмен на что-то. Если в аэропорту я готов сдать свою биометрию (по сути, биометрия здесь равна моему фото), чтобы не тратить время и пойти сразу в кафе, то в банковской сфере — только если это позволит получить более выгодное предложение и меньше ходить в банк.

С другой стороны, сами банки будут заинтересованы предлагать такие сервисы только тогда, когда в Единой биометрической системе (ЕБС) будет много клиентов. Зачем вводить новый продукт, если в системе всего тысяча человек? Но маховик будет постепенно раскручиваться — и это нормально. Самое главное — появились правила игры. Банки перестали бояться биометрии и увидели ее выгоды. Это привело к резкому увеличению спроса на другие виды банковских идентификаций. Это как раз положительный пример влияния регулирования на биометрию.

Есть и другой пример уникальности российского рынка и его регулирования — это сфера спорта. Россия была первой страной в мире, в которой стала применяться биометрия на спортивных объектах. Футбольный клуб «Зенит» оснастил свою домашнюю арену нашей биометрической системой. И здесь опять мы сталкиваемся с двойственностью вопроса. С одной стороны, есть закон о болельщиках, есть понятие «черный список болельщиков», есть даже определенные нормативные акты, которые обязывают стадионы внедрять такие решения. С другой стороны, формулировки в нормативной базе недостаточно четкие. Нигде не говорится о необходимости автоматической идентификации по лицу, что оставляет возможность для двоякого толкования. В итоге мы сталкиваемся с заказчиками, которые говорят, что посадят оператора, который будет проводить идентификацию в ручном режиме — расплывчатые формулировки, вроде как, допускают и это.

— Есть ли другие существенные отличия российского рынка биометрии от других стран?

— Одно из важнейших отличий российского рынка биометрии в том, что здесь превалируют современные виды идентификации. На мировом рынке часто используют отпечаток пальца — классическую биометрию, которая давно возникла. Но это для клиентов далеко не всегда удобно, потому что требуется контакт.

В России же работает большое количество мировых лидеров в сегменте бесконтактной биометрии, именно этот рынок у нас очень силен — он составляет 50% и более от всего рынка биометрии. Это позволяет внедрять в России интересные и удобные для конечного пользователя системы идентификации.

Та же биометрия в мире спорта в Европе только появляется. Например, предлагается доступ по отпечатку пальца — это крайне неудобно для людей, потому что нужно не только приложить палец, но и заранее приехать и сдать биометрию. В России же посетители стадионов зачастую даже не знают, что вход на стадион контролируется с помощью биометрической системы. Но если к болельщику есть вопросы, его остановят, турникет не сработает.

Такая специфика рынка создает возможности для применения безбумажной технологии и в других отраслях.

— Каково отношение конечных пользователей к биометрии? Готовы ли люди к ее распространению?

— Есть вопрос этики биометрии. Мы уделяем ему много внимания и убеждены, что биометрия не должна быть тотальным инструментом принуждения. Биометрия — это взаимовыгодный инструмент предоставления новых возможностей. Это более выгодные предложения для клиентов, улучшение бизнес-показателей и безопасности для предприятий. Биометрия должна улучшить кооперацию между клиентом и компаниями, но возможность классического обслуживания должна сохраняться.

В ЕС действует кодекс General Data Protection Regulation (GDPR), он более проработан, чем наш закон о персональных данных. В рамках этого кодекса четко оговаривается, что биометрия — это персональные данные человека, которые могут быть даны добровольно и также отозваны. Мы как биометрический вендор поддерживаем эту историю, мы за добровольное использование биометрии и прозрачные механизмы.

Когда этот кодекс принимался, были опасения, что он может осложнить использование биометрии, но этого не произошло. Мы изначально предлагали не бояться: появление понятных правил игры полезно для бизнеса. Такой цивилизованный рынок надо строить и в России.

— Если наш закон о персональных данных менее совершенен, не препятствует ли он развитию биометрии в нашей стране?

— Определенные проблемы есть. В нашем законе биометрия приравнена к персональным данным, хоть и выделена в отдельную категорию. Из-за такой формулировки многие клиенты думают, что им необходимо получать лицензию ФСБ и отказываются от применения биометрии. Нам же приходится вести просветительскую работу.

— Какие решения ЦРТ уже работают в Петербурге?

— В Петербурге работает система «Безопасный город». Это один из крупнейших проектов в России. В сфере безопасности биометрия используется как эффективный инструмент для правоохранительных органов. Он дает возможность оперативно реагировать: вместо того, чтобы просматривать часы видео в поисках правонарушителя, сотрудники полиции могут использовать аналитический инструмент, который позволяет автоматизировать эту работу, искать места, где появлялся разыскиваемый, и вести работу в режиме реального времени.

Кроме того, Петербург следует и общемировому тренду, когда инструменты безопасности используются еще и как инструменты аналитики. Эти же решения можно использовать и для аналитики пассажирских потоков, чтобы определить, как правильно организовать городской транспорт. Это сплав безопасного города и умного города. Построив в Петербурге «безопасный город», власти стали использовать его и для решения иных, более широких задач — это очень хорошая тенденция.

У нас есть решение, которое может использоваться в Петербурге. Здесь может быть тиражирована безбумажная технология для доступа и в театры, и в музеи. Именно в Эрмитаже в рамках одного из ПМЭФ был реализован доступ по электронным билетам. Для музеев это еще и аналитическое решение, с помощью которого можно определить даже то, какие экспозиции вызывают больший интерес у разных категорий посетителей, т.е. можно с помощью биометрии получить обратную связь.

Проводим мы и ряд пилотных проектов по обеспечению контроля доступа в учреждения образования. Классические системы идентификации (я говорю про карты) постоянно теряются, а биометрию потерять нельзя. Но здесь нужен осторожный подход: слишком много факторов влияют на эффективность системы. У детей высокая степень изменчивости, так что требуются изменения в системе. Неясно и то, как дети воспримут биометрию — это работа по социальной инженерии.

— Какие вызовы стоят сегодня перед российскими компаниями, работающими в области биометрии?

— Один из самых значимых связан с тем, что активное внедрение биометрии не остается без внимания мошенников. Так как биометрия активно проникает в финансовый сектор, они будут пытаться взламывать биометрические банкоматы, мобильные приложения. Когда мы внедряем биометрию в систему контроля и управления доступом (СКУД), появляются попытки предъявить что-то ее заменяющее — фото, видеозапись, маску. Кстати, когда для учета рабочего времени стали применяться системы доступа по отпечатку пальцев, люди быстро сообразили изготовить силиконовые отпечатки пальцев и ходить за себя и коллегу.

Но в некоторых случаях цена ошибки очень высока. В случае с финансовыми инструментами или доступом на стадионы это критически важно. Так что должны появляться технологии антиспуфинга [защиты биометрической системы от взлома – ред.], которые позволяют определить, предъявляется живое лицо или подделка. Для этого используются механизмы детектирования живого пользователя (liveness detection). Ведущие производители и операторы биометрических систем сейчас комбинируют несколько признаков и лучшие алгоритмы liveness. Так, технология идентификации по лицу может ошибиться с вероятностью 5%, но, если к ней добавить идентификацию по голосу с таким же показателем, шанс снизится до 0,25%. Непрерывная сессия, где каждый кадр изображения лица и каждый фрагмент речи заново сравниваются с шаблоном, усиленная алгоритмами liveness detection, делает биометрию очень надежной. Мы активно работаем в этом направлении, закладываем такие технологии в нашу лицевую и голосовую биометрию. Нейросетевые детекторы атак, встроенные в голосовой биометрический движок ЦРТ для Единой биометрической системы, — победители международного конкурса ASVspoof 2017. Хотя, конечно, борьба между технологическими компаниями и преступниками — вечный процесс.

На последних мероприятиях международного биометрического института в Лондоне, где собираются все крупнейшие биометрические вендоры, эксперты сошлись во мнении, что на ближайшие пять лет основная задача — это создавать технологии антиспуфинга, постоянно развивать технологии, не останавливаясь на достигнутом. Что мы и делаем.

Экспертиза Выйти в тираж
Содержание
Закрыть